Хуевая книга

- Поехали, старик! Хули, экскурсия... Посмотрим хоть. Название-то какое - Белозерск! Поглядим Белое озеро! По карте тут 100 километров. За полтора часа на "Икарусе" долетим. Сядем в кресла, откинемся, посмотрим северную природу. А вечером обратно. Церковки, музеи, хуе-мое... В ресторации там поедим. Сувенирчик купим...

Сломал. Мы плюнули на отчет по практике, пришли на автовокзал и купили 2 билета до Белозерска. Подошли к перрону и честно стали ждать красный "Икарус".

Еби меня пономарь! Подъехал маленький желтый ПАЗик. Наши места, о которых я думал, что они в самой середине, оказались в тряском заду раздолбанного автобусика. Это нас несколько обескуражило. А где же крейсер дорог с откидными спинками?..

Узкая лента трассы на Белозерск составленная из бетонных плит кончилась километрах через 20-30 после выезда из Череповца. И до самого Белозерска тянулся по деревням разбитый проселок, в грязные лужи которого автобус въезжал как пограничный катер в волну - раскидывая ее в разные стороны. Это была очень хуевая дорога. Это не было дороги. Мы тряслись до Белозерска 4 часа. А когда приехали, в покосившейся избушке автостанции узнали, что сегодня в Череповец рейсов уже нет. В гостиницу переночевать нас не пустили. Потому что 2 дурака не взяли с собой паспорта. Ночлега у частников мы не нашли. И нам ничего не оставалось делать, как только гулять по городу, фотографироваться и шляться по музею и магазинам...

В каждом провинциальном городе я имею обыкновение заходить в краеведческий музей. И ничего никогда от этих музеев в голове не остается, кроме каких-то первобытных черепков, нарисованных вручную зеленых карт с путями славян да крестьянской утвари, непременнным элементом которой является прялка. Но привычке я своей не изменяю и в обязательном порядке заруливаю в музей. Традиция, хули. Плетью обуха...

Мы попеременно сфотографировались возле камня с надписью "Град Белозерск основан в 862 году". На этой фотографии я стою с таким довольным видом, будто это лично я основал град Белозерск в 862 году.

Хотя радоваться, в общем-то, было нечему. Пиздец подкрался на тоненьких ножках. Холодная осенняя ночь нависла над нами моросящим дождем, когда старушка-процентщица повесила амбарный замок на дверь автостанции.

- Где же ночевать будем, ёбтыть?

Мы побрели обратно от станции и вскоре наткнулись на междугородный переговорный пункт. Слава яйцам, он работал круглосуточно. В книжном магазине я купил научно-популярную книжку "Неисчерпаемость бесконечности" и полночи читал ее, а полночи пытался заснуть. Зашел в телефонную кабинку, где сидел на стульчике Бен, втащил туда еще один стул, сел рядом, упершись Бену головой в пузо и уснул на хуй. Вдвоем теплее.

С первым шестичасовым автобусом мы бежали из города. А если бы устроились в гостиницу, улетели бы 12-часовым пролетающим кукурузником. Билет на самолет до Череповца стоил 3 рубля.

- Я теперь только понял, что такое счастье. Это теплая постель ночью. Вот же наши дураки не знают своего счастья, дрыхнут. Завалились, блядь, под одеяло и дрыхнут, пидоразы. - сказал Бен.

...А летом, наверное, хорошо в Белозерске. Огромное озеро до горизонта. Корабли плавают... Хуево ли...

Глава 22. Жопа

Тут недавно в редакции Шендерович[26]

делился воспоминаниями об армии.

Он служил в образцово-показательной части, где зеленой краской красили траву и обтрясали деревья от осенней листвы перед приездом начальства.

- Несколько часов подряд метем плац, а листья все падают и падают. Наконец начальство принимает решение - обтрясти деревья. А те листья, которые не упали, обрывали солдаты-якуты. По двое залезали и обрывали желтые листья. Зрелище, я вам скажу...

А вечером в 21-00 подходим к майору, спрашиваем, что, мол, делать. Телевизор из Ленинской комнаты унесли в ремонт, а по расписанию положено смотреть программу "Время". Может быть, личное время дать людям? Но разве ж это можно?! Представь - приходит в казарму высокое начальство, а там - кто воротнички подшивает, кто чем занимается. Бардак! Никак невозможно! Поэтому майор приказывает: раз положено находиться в Ленинской комнате и смотреть телевизор, значит собраться в Ленинской комнате, рассесться перед экраном на стульях на полчаса, пока не кончится программа "Время". А то, что телевизора нет, это частности, главное - дисциплина! И полчаса рота сидела перед кирпичной стенкой со штепселем. Кафка!

Помню, в первый раз на перекличке прапор по списку выкликает: "Шендеревич!" Я поправляю: "Шендерович". Он, не глядя на меня, снова повторяет: "Шендеревич". Еще раз поправляю, ведь ошибается же человек: "Шендерович, товарищ прапорщик". Он поднимает на меня бессмысленные рыбьи глаза и объясняет мне, как не понимающему, еще раз: "ШендерЕвич". И тут только до меня доходит, что теперь я действительно Шендеревич - там так написано.