Хулиган напрокат

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Так что ты хотел мне рассказать? — с важным видом поправляю свой мокрый подол платья на коленях.

Хмыкнув, Макс без лишних разговор лезет в карман джинсов за телефоном. Достав смартфон, он вручает его мне в руки, предварительно запустив на нем какое-то видео.

— Смотри и слушай внимательно.

На экране появляется незнакомый мне кабинет. Видимо, съемка велась исподтишка, потому на видео присутствует его небольшая часть: угол стола и стул, на котором сидит… черт подери! Майер. Перепуганная, с выпученными глазами и бледнее, чем побелка. Обескураженно взглядываю на Макса, но тот лишь кивком опять указывает мне смотреть в телефон.

— Гражданочка, вы мне внятно так и не ответили. Кем вам является Ольховский Максим Витальевич? — от зычного мужского голоса за кадром у меня мурашки пробегают по телу.

— Я же говорю, никем, — Инга заметно нервничает, теребя ремешок сумки у себя в пальцах. —

Что происходит вообще?

— Как что? Гражданин Ольховский написал на вас заявление по статье 115 и 133 УК РФ. Знаете такие?

Инга отчаянно трясет головой.

— Это умышленное причинение легкого вреда здоровью. И понуждение к действиям сексуального характера, — грозно озвучивает мужчина.

— Но я… — Глаза Майер испуганно наполняются слезами, — не понимаю. Я же ничего не сделала.

— А мы вот сейчас у вас из-под ноготочков биоматериал возьмем на экспертизу, сравним с образцами, взятыми у гражданина Ольховского, и тогда будет понятно, что и как вы делали.

Инга в панике оглядывает свой ярко-красный маникюр:

— Вы про царапины на спине у Максима? Так я же просто пошутила. Я не приставала к нему. У нас ничего не было.

— Странные у вас шуточки, гражданка Майер. Наносить телесные увечья другим. Вам сроки наказания за это озвучить? — голос мужчины за кадром лишь нагнетает жути.

— Какие сроки? Меня что, в тюрьму теперь? Это же просто ради прикола было… — Инга вот-вот готова разрыдаться, подскакивая со стула…

Видео останавливается, а Макс забирает у меня, в край офигевшей, из рук телефон.

— Там дальше и продолжение есть, как Майер рыдает, но думаю и из этого тебе все должно быть понятно, — спокойно подытоживает он.

А я несколько секунд помалкиваю и просто оторопело хлопаю глазами, пока дождь тарабанит изо всех сил в лобовое стекло. С ума сойти! Это что вот только что было?

— Так она просто расцарапала тебе спину? — неуверенно тяну я, косо поглядывая на Макса, сидящего за рулем.

— Ну, — он ежится от промокшей кофты и включает подачу теплого воздуха в салон, — сначала пыталась меня поцеловать, я отшил, но она бешеной оказалась. А потом я сразу же уехал по твоему звонку черпать воду из ванной.

Хмурюсь. Перевариваю его слова, сопоставляя события.

— То есть это было в тот день, когда у меня был потоп? Ты же сказал, что я вытащила тебя из дома?

Почесав кончик носа, Макс виновато тупит взгляд в приборную панель:

— Вот тут каюсь. Соврал. Мы были на дне рождении у друга, и туда эта придурочная пришла тоже.

Хмурюсь еще сильнее, скрещивая на груди руки.

— И зачем врал? — на полную включаю роль того самого дяденьки, что вел допрос на том видео.

— Наверное, потому что уже тогда не хотел тебя задеть фактом, что тусуюсь где-то без тебя… — салон машины заполняется невероятно тяжелым вздохом Макса. — Но я же не виноват. Так что? Я все еще гадкий лжец? — Карие глаза хитро поглядывают в мою сторону.

Демонстративно фыркнув, отворачиваюсь к окну, но сердцу уже не так и тошно, как было всего пару часов назад. Господи, ну вот откуда он такой взялся Ольховский! То есть все эти дни я рыдала просто так? Похоже, мне придется объявлять капитуляцию…

— Ты сумасшедший, — бурчу я, старательно пряча улыбку. — Как ты вообще это все провернул? Майер… Заявление…

— Есть родственные связи в полиции. Уломал на крохотное представление. Потом договорился о встрече с Ингой, только она не знала, что это будет не ресторан, а ОВД. И результат на видео. Рыжая глупая как пробка, повелась на все двести процентов. Адвоката просила. Думаю, теперь творить такую дичь у нее отпадет желание.

— И ты еще меня зовешь странной? А сам что учудил?

— Я просто хочу, чтобы ты мне верила, — понизив голос, твердо произносит Макс.