Хунну в Китае

Развивая успех, сяньбийская конница Муюна Чуя очистила от цзиньских войск Шаньдун и дошла в 366 г. до реки Хуай. В 369 г. Хуань Вэнь попытался организовать контрнаступление, но при Фаньтоу (в Хэнани) китайцы были разбиты наголову сяньбийцами. Вслед за тем подошли тангуты и тоже одержали победу над отступавшими силами южных китайцев. Злополучный Хуань Вэнь сжег флотилию, заведенную им на реке Хуай, и поспешил убраться на юг. Река Хуай снова стала границей между «варварским» и национальным Китаем.

Но если военная сила и союз с Муюнами позволили Фу Цзяню II решить проблему юга, то совсем иное сочетание обстоятельств сложилось на севере. Там было, с одной стороны, легче, с другой — сложнее.

ВЕСЕННИЕ ДОЖДИ

На севере Шэньси граничит с Ордосом, где в IV веке жили хунны, не ушедшие с Лю Юанем на завоевание Китая и не погибшие там от лукавого Жань Миня. Эти хунны управлялись другой ветвью рода древних шаньюев, отделившейся от китаизированной главной линии еще в начале III века. В отличие от своих двоюродных братьев ордосские хунны породнились с табгачами, так что в IV веке в жилах их князей текло немало табгачской крови, как, впрочем, и у табгачей оказалось немало крови хуннской[198].

Китаизация этих хуннов коснулась минимально, так как именно они в конце III века дважды пытались поднять восстание и, потерпев поражение, стали к Китаю в положение «родственников убитых», а, по понятиям родового строя, это исключало дальнейшие контакты.

С точки зрения этнологии, в ордосских хуннах мы видим второй вариант развития этноса, тот самый, который был предложен как путь восстановления независимой державы старейшиной Лю Сюанем и отвергнут князем Лю Юанем. Они сохранили большую часть своих кочевых традиций, наладили дружеские отношения с соседями — табгачами и тангутами и, юридически подчинившись последним, сохранили автономию и культуру. У ордосских хуннов, как и у их предков в эпоху расцвета державы, кочевой быт и родовой строй были в полной силе. В источнике[199]

перечислено 19 родов, причем «все имели свои стойбища и не смешивались». Знатные фамилии те же: Хуянь, Бу (Сюйбу), Лань и Цяо (Циолин). Они по-прежнему держат и передают наследственно, т. е. в пределах рода, старые хуннские должности. Род Сюйбу владеет должностью жичжо. Род Лань — должностью цзюйкюев, а род Цяо — должностью данху, а также новыми должностями — духоу, чэянь. О положении рода Хуянь нет данных, и это понятно: ведущая часть этого рода откочевала на запад еще в 93 г. Поэтому в среде южных хуннов род Хуянь места в иерархии не имел.

На этом кончается сходство, а различие не менее знаменательно. Оказывается, что шаньюи теперь избираются исключительно из рода Тугэ, который находится в списке «простых» родов. Высшие чины государства носят титулы, по старой традиции обязательно дублирующиеся: Сянь-ван, восточный и западный; Или-ван, восточный и западный (титулы включают китайский термин «ван»); остальные князья тоже попарно: Юйлу, Цзянь-шан, Шофан, Дулу, Сяньбу, Аньло — всего 16 чинов. Все должности замещались родственниками шаньюев, т. е. фактическая власть принадлежала одному роду Тугэ. Итак, мы наблюдаем сосуществование старой и новой знати и замену союза родов гегемонией одного рода. Кроме этих двух чиновных систем были еще менее почетные посты, связанные с выполнением конкретных заданий, иначе говоря, имелось служилое сословие. Надо полагать, что старая знать была оттеснена от управления и довольствовалась титулатурой, иначе откуда бы взяться стольким новым чиновным должностям.

Территория, находившаяся во владении хуннов, включала не только Ордос, но и прилегающие к нему с востока равнины Шаньси и на западе — склоны хребта Алашань. В интересующее нас время хунны имели двух вождей: в самом Ордосе правил Лю Вэйчэнь, а в Шаньси — его двоюродный брат Лю Кужэнь, находившиеся в тесной дружбе, а народ составляли «люди смелые, любившие бунтовать»[200].