Хутор Дикий

Михаил отыскал Музыченко через деканат и вызвал на беседу прямо во время занятий. Вблизи он оказался не таким привлекательным, как на фотографиях. Ростом ниже, чем ожидалось, редкие зубы, на щеках и лбу неровная угреватая кожа. Нет, он был в целом симпатичным парнем и прыщи его не особенно портили: красивый нос, серые глаза и хорошо вылепленные губы доминировали на лице. Он сидел в тонком красном свитере под горло, откинувшись на спинку лавки. Черную кожаную куртку и сумку он небрежно бросил на стол.

Музыченко был несколько растерян в начале разговора, после того как узнал, кем является Михаил и зачем он его вытащил из аудитории. Потом успокоился и обрел уверенность.

– Когда вы возвратились из хутора в город 29 февраля, в субботу?

– Не помню!

– Вы должны вспомнить… Вам потребуется алиби на время, когда была убита бабушка Марии.

– Спросите Марию!

– Ответ Марии нам известен, очередь за вами…

– А если я не буду отвечать?

– Я вернусь с ордером на задержание и семьдесят два часа мы будем говорить в КПЗ…

– У вас нет оснований!

– У нас их достаточно, чтобы прокурор подписал ордер на арест, а потом посмотрим…

Михаил сделал паузу, чтобы Музыченко проникся ситуацией, в которой мог оказаться.

– Я скажу, только это будет мужской разговор, между нами.

– Ничего обещать не могу…

– Но это касается третьего лица, которое вообще ни при чем.

– Этого лица? – Михаил показал фотографию, где Лидия была одна. Остальные фотографии он решил не показывать, если не возникнет в том необходимость.

– Да? – Музыченко слегка порозовел и, на удивление, его уверенность в себе возросла. Наверное, разрешилась дилемма: сказать или не сказать.

– Так когда вы вернулись в город?

– В полчетвертого.

– Это точно?

– Я слежу за временем!

“Тоже мне Труфальдино!” – подумал со злостью Михаил. Злость это лишнее в данном случае.

– Когда вы приехали на квартиру к Марии?

– Около семи?

– Где были три с половиной часа?

– У Лидии в общежитии…

– Мы проверим…

– Не нужно! Она подтвердит, у нас с ней все серьезно.

– А с Марией?

Музыченко растянул губы в циничной улыбке, возможно, она показалась такой Михаилу.

– Видите ли, мне нужен регулярный секс из—за…, – он потрогал прыщики на щеке. – Врач рекомендовал…

– А он не рекомендовал обыкновенное переливание крови?

– Ха! Так за это сейчас нужно платить! А так полезное с приятным…, – почти похабная улыбка не сходила с его лица.

– Вас не смущает, что вы используете другого человека как что-то вроде косметического средства?

– Ха! Так ей тоже нравится процесс…

– Возможно, она рассчитывает на большее, например, что вы женитесь на ней.

– Что я идиот, чтобы похоронить себя на хуторе с этой деревенской курочкой?!

– Ваш уход ее травмирует…

– Это будет через полгода. Еще есть время. Я проведу такую психологическую подготовку, что она будет просто рада и счастлива…

– Вы просто упиваетесь своим цинизмом! – не выдержал Михаил, – А если Мария узнает содержание этого разговора?

– Что-нибудь придумаю, она поверит… А что ты так за нее волнуешься? Понравилась?! Можешь трахнуть, я не возражаю… Она не откажет, если взять за ягодицы… Ха-ха-ха!

Михаил едва сдерживался, чтобы не стукнуть его и не вырубить на часок.

– Жаль, что процессуальный кодекс запрещает мне превратить твой нос в свиное рыло. Я бы это сделал одним ударом! – Михаил не сдержался и ребрами ладоней ударил Музыченко по плечевым нервным узлам у основания обоих рук. Михаил знал, что минут десять тот не будет владеть руками. Он оставил Музыченко с перекошенным от страха и боли лицом, одного в пустой аудитории.

В коридоре Михаил достал из папки диктофон, отыскал и тут же стер свою последнюю фразу. Потом после записи следующей беседы, это сделать гораздо труднее…

Сатарова он отыскал в магазине автозапчастей, которым тот владел. Михаил не надеялся услышать что-нибудь интересное.

– Расскажите о вашем конфликте с Алевтиной Петровной Корецкой, вашей бывшей соседкой на хуторе.

– Какой там конфликт! Просто недоразумение… Мы приехали из Баку. Жена у меня здешняя…

– Почему уехали из Баку?

Сатаров замялся:

– Ну, сами понимаете! Возникли проблемы из-за смешанного брака…

– Понятно!

– Вам все тонкости понять трудно… Нам ничего не угрожало, но кое-что меня обижало…

– Продолжайте!

– Купил я дом и участок на хуторе из-за братьев. В Баку картошка дорогая. Мы ее с женой сажаем, потом пропалываем, ну и так далее… А осенью братья ее выкапывают и везут в Баку. Разве это запрещено?

– Нет. Так в чем недоразумение?

– В первый год я не предупредил соседку, что приедут братья. Она устроила скандал и прогнала их с участка. Пришлось мне ехать и все улаживать… извиняться. Проявила бдительность, так сказать… Благодарить нужно… Правда, братья сильно расстроились, а потом, когда поняли, смеялись… Они плохо понимают по-русски… Это я выучил, когда учился в Москве, где и познакомился с будущей женой…

– Спасибо! Извините за беспокойство!

– Какое беспокойство?! Такая трагедия… Нужно найти виновника!