Хутор Дикий

– Каюсь, нет на мне греха. Возможно потому, что молод, не успел… Впрочем, был на мне большой грех, но я его списал на государство. В Афганистан попал не по своей воле. И с моджахедами был на равных. Они хотели отнять мою жизнь, мне пришлось отнять у них. Их души сейчас в раю, если он существует…

– Не об этом речь. Кто может заменить Симоненко? У вас в селе нет ему равных по опыту, волевому напору, знанию хозяйства…

– Он, конечно, очень старался, чтобы конкурентов у него не было, но в селе есть люди, которые могут его вполне заменить. Здесь как раз тот случай, когда большее значение имеет то, какие цели преследует руководитель, чем его опыт. Опыт появится. Думаю, ущерб хозяйству от недостатка опыта будет меньше, чем от “многоопытного” Симоненко… Кроме того, сейчас хозяйству нужны новые технологии и совершено другие производственные отношения. В этом Симоненко не только понимает мало, но и является ярым противником, так как видит угрозу своей единоличной помещичьей власти.

– Ладно говоришь. Уж не сам ли метишь в председатели?

– Нет. Этот слух пустил сам Симоненко, чтобы заранее дискредитировать расследование. Утром через тестя он предлагал высокооплачиваемую должность юрисконсульта. Зачем мне эти должности?! Как только земля станет объектом нормальных рыночных отношений, колхоз развалится, а работать на фермера я не хочу. – Михаил улыбнулся и после паузы добавил, – Возможно, я мечтаю о должности Генерального прокурора…

– Мечтать, естественно, никому не запрещается, – Сафонов иронично улыбнулся, – но это политическая должность, а политик из тебя, извини за прямоту, никудышный. Нужно преодолеть много ступенек и с каждой можно сорваться, сделав неосторожный шаг.

– Сейчас такое время, что лучшая политика состоит в том, чтобы политикой не заниматься, а честно делать свое дело. Извините и вы меня за прямоту, но мне кажется, что неосторожный шаг сейчас совершаете вы, идя на поводу у заведомо неправого человека. Он ради вас так бы не рисковал…

– Не будем об этом. Ладно. Занимайтесь этим делом, – он потемнел лицом и почему-то перешел на “вы”, – но учтите, что я буду следить за каждым вашим шагом и ошибки не прощу.

– Это ваше право и обязанность. Спасибо! Постараюсь все сделать в срок.

Глава 2. Хутор Дикий и его обитатели

Будильник зазвонил в шесть утра. Михаил проснулся сразу. По привычке воспитанной еще отцом, он спустя несколько секунд покинул постель. От этого его не смогла отучить даже Анастасия, хотя он уступал ей иногда.

Сегодня ему нужно было подготовиться к поездке на хутор, что он не сделал вечером как раз из-за жены – она не хотела идти спать без него.

После бритья и прохладного душа, вода в нагревателе сохранила немного тепла с вечера, Михаил поднялся в библиотеку (в мансарде под крышей). Зажег настольную лампу и стал заполнять таблицу, которую задумал еще вчера. В таблице было три графы: “Подозреваемый”, “Мотивы”, “Алиби”.

В графу “Подозреваемый” он переписал всех обитателей хутора, не разбирая пола и возраста, правда, за исключением детей моложе двенадцати лет.

Вот что получилось:

Нужно было за ближайшие дни заполнить эту таблицу по всем графам. Логика подсказывала, что убийца в этом списке. Список мог и расшириться за счет посетителей хутора. Все это и предстояло выяснить.

Михаил взял с собой портативный диктофон, который еще осенью купил за свои деньги, так как пробить покупку через бюджет прокуратуры не удалось. Он ему здорово помогал в работе, особенно при таких массовых опросах.

В полдевятого просигналил Саня. Они выезжали с часовым запасом, так как не были уверены, что дорога на хутор проходима для “газика”.

Их опасения подтвердились. Они смогли осилить только первый подъем. Спускаться в балку по крутому склону было опасно, не было надежды выбраться наверх, и Михаил пошел пешком, заправив штанины в сапоги. Саня должен приехать за ним в четыре часа дня.

Грунтовая дорога была разбита тракторами, обочины непроходимы из-за прошлогоднего бурьяна, и Михаил, едва спустился вниз, сразу повернул по каменистому дну балки. Это и была знаменитая Змеиная балка, и он знал, что она приведет к хутору. Дорога будет немного длинней, но зато куда удобнее. Следы подсказывали, что местные жители ходят таким же путем.

Он шел не торопясь и с интересом осматривал склоны. Осталось ли в памяти что-нибудь от той поездки на лошадях. Прошло тринадцать лет! Колхозная бахча страдала от набегов обитателей пионерского лагеря со стороны моря и автомобилистов с другой стороны, так как примыкала к трассе. Сторожа выбрали меньшее из двух зол и охраняли бахчу со стороны шоссе. Поговаривали, что они продавали арбузы проезжающим, а разговоры о набегах мальчишек служили больше для отвода глаз, чтобы было на кого списать урон. Но начальство отреагировало, и нужно было доставить сторожам двух оседланных лошадей.