Хуже и быть не может

Аня всхлипнула и, наконец, разжала объятия. Она немного смущенно потупилась. Видимо ругая себя, что так бурно отреагировала, хотя какое она имеет право выговаривать, в общем-то, постороннему человеку, что и как он должен и не должен делать. Заметив, что ей неловко, Скворцов улыбнулся.

– Да ладно, можешь еще на мне повисеть. Мне было приятно.

Аня засмеялась. Ему действительно было приятно, что она так разволновалась. Значит, не везде все-таки царит бездушное безразличие. В его мире все же кто-то еще способен на нормальные человеческие эмоции. На любовь, дружбу, самопожертвование. Не все так плохо. Надежда есть. Скорее домой. Они все хотят скорее домой.

Скрежещущего от боли, колдуна привели, к месту, где расположился отряд правительницы. Допрос состоялся тут же на лесной поляне. Воины быстро соорудили подобие трона из толстого куска бревна, принесли из кареты мягкие подушки. Правительница с непроницаемым лицом смотрела на подсудимого, которого поставили перед ней на колени. Изуродованные руки перевязали, но сквозь белую ткань повязок проступали алые пятна. На худом лице было написано страдание. Кожа была мертвенно бледной. Лишь глаза пылали ненавистью и злобой. Даже сейчас в них ясно чувствовалась угроза.

– Зачем ему отрубили пальцы? – прошептала Аня, в ужасе глядя на изуродованные руки пленника.

– Так поступают с колдунами, чтобы они не могли творить свои заклинания, при помощи рук.

– Боже, варварская страна! Одна дикость кругом, – сердито сказала девушка.

– Ты бы предпочла, чтобы он сейчас начал метать молнии? – хмуро сказал Андрей, который тоже был не в восторге от происходящего.

– Как получилось, что воины подоспели, как нельзя кстати? – поинтересовался, почти полностью пришедший в себя бизнесмен. – Я никого не видел, когда шел за вельможей.

– За ним следили, – сказал Андрей и кивнул на ученого. – Наш неутомимый ученый друг, еще утром переговорил с правительницей, рассказал о наших подозрениях. Любите Вы поболтать с этой милой дамой, Марк Илларионович, – усмехнулся Андрей.

Правительница сделала жест рукой, давая понять, что суд начался и все должны хранить молчание. Дав позволение ученому переводить для чужеземцев, о чем идет речь, она холодно обратилась к обвиняемому:

– Великородный Сафриус, ты обвиняешься в колдовстве, заговоре и пособничестве в убийстве моего мужа, Светлейшего Ириогуса. Также тебя обвиняют в убийстве брата моего мужа, наместника Астарха. Ты признаешь себя виновным?

Колдун надменно посмотрел на сидящую напротив него женщину.

– Ты отказываешься отвечать своей госпоже и повелительнице? – насмешливо спросила правительница.

Обвиняемый отвел от нее взгляд и стал смотреть в пространство, давая понять, что не намерен отвечать на вопросы и, что для него она не повелительница, а такая же никчемная и незначительная человеческая особь, как и все остальные.

– За твои злодеяния и за отказ говорить, когда тебе приказывает твоя госпожа, ты будешь казнен.

На бледном лице появилась насмешливая улыбка. Казнь не пугала злодея. Ничего другого он и не ждал. Правительница улыбнулась в ответ.

– Если ты расскажешь все о причинах, по которым ты посмел лишить двух высокородных вельмож жизни и о других своих злодеяниях я прикажу казнить тебя Сафриус. Но, – изящная рука, как будто вышедшая из-под резца искуснейшего скульптора, поднялась вверх, – если ты будешь упорствовать и молчать, я прикажу поступить с тобой так, как принято поступать с колдунами. Выбирай Сафриус. Смерть или жизнь. – Красивые губы насмешливо скривились, при виде того, как вздрогнул и побледнел еще сильнее колдун.

– Смерть, госпожа, – склонив голову, сказал колдун. – Я все расскажу.

– Не понял! Тут чем дальше, тем чуднее, – ухмыльнулся Юлик, – все через задницу. Преступники хотят смерти. Правящие особы вершат суд посреди леса, сидя на пне. Страна сплошного идиотизма.

– Он выбрал смерть, потому что наказание для тех, кого обвиняют в колдовстве слишком страшное. Ему отрубили пальцы, но если его обвинят в колдовстве, то ему отрубят обе кисти, Отрежут язык, ослепят и выжгут на груди слово колдун. А затем наденут на ногу цепь, и он до конца жизни будет вращать какой-нибудь ворот на шахте или водяное колесо на мельнице, толкая его обрубками рук.

– Да уж, выбор между плохим и очень плохим, – согласился Юлик, твердо решив, больше не задавать вопросов и не желая знать никаких новых подробностей о местных обычаях. Ну их этих диких, всех как один безумных людей. Нервы у звезды не железные. Итак, наверняка, теперь кошмары по ночам мучить будут. Можно, как бизнесмен, бессонницей страдать начать.

По знаку, поданному правительницей, Сафриус начал свой рассказ.

Глава 22. Вечные мотивы

28 апреля

– Три с половиной месяца назад, Светлейший, неожиданно, прибыл в мой замок. Когда слуги сообщили о приезде высокородного гостя, я приказал накрывать стол и отправился встречать Светлейшего и его людей. К моему удивлению, Светлейший приказал своим воинам ждать на улице. Я понял, что дело, по которому он прибыл, носит какой-то секретный, деликатный характер…