Кяризы

Попрыгав на месте чтобы, станция «нашла» своё место на спине, я снова взглянул на бойца. Тот явно не ожидал от меня такой реакции. Не услышав ни слова упрёка, он растеряно пробормотал несколько бессвязных фраз:

– Товарищ капитан… Это как, это? Она же почти пятнадцать кило весит… Как вы… А мне теперь куда?

Я, сделав вид, что с трудом вспоминаю его имя, деловито сообщил своё решение:

– Тебя ведь Владимиром зовут, так ведь? – увидев утвердительный кивок собеседника, продолжил, – иди в третий взвод, там у лейтенанта Зайкина вакансия есть, стрелка. Вот там и служить дальше будешь. Хорошая должность, настоящая, «пехотная». Дуй, не теряй время.

– Ты, чего это? – замполит подошёл сзади и его вопрос прозвучал для меня неожиданно, – рацию надел… Старшина подъехал, кухню привёз и бензовозы. Сейчас харчи по взводам распределяет. Я там, у ПХД, штаб организовал. Пойдём?

– Пойдём. Действительно, что-то есть захотелось, да и по старшине Ковалёнку соскучился, целый день, почитай, с Виктором Романычем не общались.

Старший прапорщик искренне обрадовался. Увидев меня, он даже распахнул руки, как для объятия, но спохватившись, приложил кисть к головному убору и, подобрав живот, бодрым голосом отрапортовал:

– Здравия желаю, товарищ капитан! Личный состав накормлен. – Опустив руку, он пожал протянутую ладонь и уже обычным голосом добавил. – Наливняки я технику передал. Пашка сейчас броники заправляет.

Я кивнул головой:

– Спасибо, Виктор Романович! Уважил… что на обед-ужин привёз?

Старшина, заподозрив подвох, виновато опустил глаза:

– Да, с обедом неловко получилось… Не удалось покормить…

Я поспешил успокоить служаку:

– При чём тут вы? Привалов-то не было, иначе в район ко времени не поспели. Думаю, не впервой, совмещать? Обеды и ужины.

Ковалёнок согласно покивал:

– Не впервой, ваша правда. Вот только с таким «невпервоем», и язву нажить можно, – старшина вдруг засуетился, – я там стол накрыл для комсостава, они уже ужинают, проходите, присоединяйтесь.

Мы с замполитом одновременно повернули головы в сторону, куда указывал старшина. Там, под растянутой массетью, стоял солдатский обеденный стол, освещённый керосиновой лампой. В уютном закутке сидели командиры взводов, в голове стола в прямом смысле восседал старший лейтенант Печенегов, Виктор Александрович, мой заместитель. Замполит неодобрительно заметил:

– Смотри-ка, командир, Витёк, никак власть твою узурпировать хочет!

С прибытием в роту замполита, у них с Виктором установились, если не антагонистические, то, наверняка, отношения лёгкого соперничества, выражающиеся в постоянных подколках и насмешках друг над другом. Впрочем, их шутовские перебранки не шли во вред службе и, потому, я вполне резонно закрывал на это глаза. В конце концов, парни сами должны определиться «кто» из них, «кто». Не детский сад …

Мы вошли под навес маскировочной сети и за столом возникла неловкая пауза: кто-то из взводных, вспомнив о субординации, попытался приподняться с места, кто-то, напротив, уткнул глаза в тарелку, и лишь заместитель, безо всякого смущения, продолжал орудовать ложкой. «Что за напасть? – вяло подумалось мне, – и «эти» ждут моей реакции. Интересно, какой? Пацаны, что с них взять?». Мне очень не хотелось именно сейчас заниматься вопросами поддержания авторитета, тем более что, на мой взгляд, эти попытки выглядели бы и смешными, и неуместными одновременно. Кивнув на свободные места у края скамьи, я громко сказал:

– Приятного аппетита, товарищи офицеры! Присаживайся, комиссар, я рядом примощусь, – опустившись на место, я, как бы внезапно вспомнив, обвел взглядом лица подчинённых, – напоминаю, товарищи офицеры и прапорщики, что до доклада о выполнении поставленных вам задач, осталось ровно две минуты и сорок две секунды. Так как я вряд ли успею справиться с ужином за столь короткое время, доклады будет принимать старший лейтенант Печенегов. А вы, Виктор Александрович, постарайтесь обобщить информацию, чтобы ваш доклад был без «воды» и ненужных подробностей.

Может мой спокойный тон, а может они просто осознали, что переборщили с проверкой на «вшивость», но ложки офицеров застучали гораздо быстрее и уже через полминуты шатёр опустел. Замполит с нескрываемым уважением посмотрел на меня:

– Ну, ты даёшь, командир! Без шума и пыли всех на место поставил! Смотри, – старлей ткнул прибором в темноту, – Витька-то, всех построил и доклады с блокнотом принимает…

Не знаю почему, но восторг политработника вызвал у меня лишь глухое раздражение. Отложив ложку в сторону, я посмотрел ему в глаза:

– Слушай, комиссар, работа замполита заключается не только в своевременном развёртывании ленинской комнаты, хотя, спорить не буду, это важный вопрос, – увидев, что замполит собирается перебить мои наставления, я прижал его ладонь к столу, – не встревай! Твоя работа заключается в создании боеспособного и управляемого коллектива. Думаешь, это просто «красивые» слова? Если ты действительно так думаешь, значит, ты сам себя не уважаешь. Ешь, давай… Нам с тобой нужно ещё точку поставить в этой глупой истории.