Киберхаг

Сейчас они просыпались, и как только первые из колонистов начали приходить в себя, дезориентировано оглядываясь по сторонам, между ними и киберхагами, к которым так же возвращалось сознание, возникло зеленоватое мерцание поля суспензорной защиты.

…

Вадиму никогда ранее не приходилось выступать публично, но сегодня ситуация не оставила выбора.

Перед ним стояли две группы людей, которые слепо ненавидели друг друга.

Нет, наверное, он ошибался. Киберхаги не могли ненавидеть поселенцев. Все было гораздо сложнее…

Произнести первые слова было тяжело. Он с трудом подбирал формулировки и фразы, чувствуя, как растет, концентрируется напряжение от каждого прозвучавшего в глубочайшей тишине слова.

Он не пытался смягчить события или как-то оправдать одну из сторон. Вадим излагал все как есть, по крайней мере, как виделось ему после долгих, мучительных размышлений.

Он говорил о людях и киберхагах, о наследии войны, о технологиях Альянса, далеко перешагнувших черту дозволенного, в период безумия Первой Галактической.

– …каждый из вас пусть сейчас вспомнит – кто он? Между вами поле суспензорной защиты, но оно не сдержит ненависти. Я уже сказал и повторю еще раз – все, кого вы оплакали и похоронили на протяжении последних десяти лет, находятся сейчас в системе Норман. У них другие тела, но прежние души, разумы, память. Они ваши дети, братья, сестры. Мы можем освободить их от воздействия имплантированных модулей, как освобождены присутствующие тут киберхаги – простите, что пользуюсь именно этим термином, но, прислушиваясь к себе, каждый должен найти ответ на вопрос – кем он ощущает себя сейчас – биологической машиной или человеком. Вам будет нелегко.

– Откуда ты знаешь, каково нам?! – Неожиданно выкрикнула молодая девушка-киберхаг, напряженно слушавшая Немершева. – Откуда тебе, инопланетник, может быть понятно наше горе, наша ненависть к нелюдям?!..

Она внезапно осеклась, побледнела, потом медленно обернулась, посмотрев на незнакомых ей людей, стоявших за спиной.

Нелюдей…

А кем была теперь она?

Знакомое безумие на миг помутило рассудок, кулаки сжались, взгляд заледенел и вдруг…

Расталкивая толпу киберхагов к ней, инстинктивно отступившей на несколько шагов, рванулся мужчина средних лет.

– Не подходи!

Вадим внезапно узнал в этом голосе знакомые чуть визгливые нотки и с содроганием понял, что перед ним… Хельга!...

– Я сказала – не подходи ко мне!!!

Мужчина остановился.

И люди и киберхаги смотрели на него в предельном, невыносимом напряжении.

– Мама… Это же я… Дункан!... Неужели ты не узнаешь меня?!...

Хельга без сил закрыла глаза. Ее тело сотрясала крупная дрожь

Она молчала. Потом так же, не проронив ни звука, рухнула на пол, потеряв сознание.

– Снимите защиту! – Выкрикнул Вадим, первым бросаясь вперед.

Он не думал в эти мгновенья о риске. Говорить что-то еще уже не было смысла, все поведала короткая, невыносимая сцена.

– Да помогите же ей!

Первыми к потерявшему сознание киберхагу бросились несколько человек из числа выживших колонистов.

– Пропустите я медик!

Вадима окружил водоворот тел, которых сейчас объединила не застарелая ненависть, а внезапно очнувшееся сострадание, такое острое, кричащее, что могло разрезать души, обнажая тлеющие в их глубинах искры человечности.

Он стоял среди смешавшихся людей и киберхагов, окаменев от медленно захлестывающего рассудок безумия. Где-то должен был наступить предел, и он бы наступил, не окажись рядом Лори и Кирилла.

Они поддержали пошатнувшегося Вадима, вывели его из толчеи, усадили в кресло.

…

Минут через пятнадцать к нему подошел Дункан.

Кирилл посторонился, пропуская его, Лори же мгновенно напряглась, готовая к любому обороту событий.

Дункан переминался с ноги на ногу, видимо не зная с чего начать.

– Говори, раз подошел. – Сзади внезапно возникла фигура Эльзы, которая так же была начеку, понимая, что ситуация еще не разрешилась окончательно, и взрыв неконтролируемых эмоций возможен в любой момент.

– Вадим Петрович… – Дункан внезапно присел на корточки, чтобы не возвышаться над креслом, в котором сидел по-прежнему смертельно-бледный Немершев. – Я хотел сказать… Я действительно узнал маму… Ее голос не изменился. Я почувствовал что она где-то рядом, а потом услышал… Это было страшно…

– Да, страшно. Но с этим придется жить. Нам всем придется заново узнавать друг друга.

– Понимаю. – Голос Дункана вдруг осип. – Не за этим подошел. Наши импланты. Мы по-прежнему слышим мысли друг друга.

– Это временно. Будет установлена блокировка.

– Да, понимаю. Но сейчас, пока мы еще ощущаем мысли… Я пришел сказать, что вы можете рассчитывать на нас. На всех. И на людей тоже. На Нормане наши родные. Теперь в этом уже нет никаких сомнений.

– И что? – Вадим находился в страшном и странном для него состоянии, будто четверть часа назад внезапная вспышка сожгла что-то важное в его душе. – Что дальше?

– Мы полетим туда. Не мстить. Спасти их… Прошу, не оставляйте нас сейчас!..