Во всяком случае, человеческая действительность не допускает такого острого и очевидного решения, какое допускают вычисления цифровых данных. Она позволяет только определить сомнительный характер своих ценностей. Машина, обрабатывающая данные об этих процессах и поставленных ими проблемах, должна поэтому обладать вероятностной, а недетерминированной мыслью, как это представлено, например, в современных вычислительных машинах. Это делает ее задачу более сложной, однако не невозможной. Упреждающая машина, которая определяет действенность огня зенитной артиллерии, является примером этому. Теоретически упреждение времени не является невозможным, также не является невозможным определение наиболее благоприятного решения, по крайней мере в известных пределах. Возможность создания игровых машин, как, например, играющих в шахматы, очевидно, указывает на возможность такого упреждения. Ибо человеческие процессы, составляющие объект правительственной деятельности, могут быть уподоблены играм в том смысле, в котором фон Нейман исследовал их математически. Даже если бы эти игры имели неполный комплекс правил, то существуют другие игры с очень большим числом игроков, где данные чрезвычайно сложны.
будут характеризовать государство как игрока, наилучшим образом информированного на каждой отдельной ступени; и государство будет единственным верховным координатором всех отдельных решений. Это огромное преимущество; если эти решения приобретены на научной основе, то они позволят государству при всех обстоятельствах наносить поражение каждому игроку в человеческой игре, кроме себя, предлагая следующую дилемму, либо немедленное уничтожение, либо плановое сотрудничество. Эта дилемма
будет представлять собой последствия самой игры без применения внешнего насилия. Поклонникам лучших миров действительно есть о чем мечтать!
Несмотря на все это и, вероятно, к счастью, появление
не ожидается не сегодня-завтра. Ибо, кроме очень серьезных проблем, которые пока еще ставит объем информации, которую необходимо собрать и быстро обработать, проблемы стабильности упреждения остаются вне пределов наших серьезных мечтаний об управлении. Ибо человеческие процессы уподобляются играм с не до конца определенными правилами и, кроме того, с правилами, которые сами являются функциями времени. Различие правил зависит как от эффективных подробностей ситуаций, порожденных самой игрой, так и от системы психологических реакций игроков на результаты, полученные в каждом отдельном случае.
Изменение может быть еще более быстрым. Прекрасным примером этому, по-видимому, служит происшествие с Гэллапом во время выборов 1948 года. Все это не только имеет тенденцию усложнить степень факторов, влияющих на упреждение, но вероятно, и имеет тенденцию радикальным образом стерилизовать механические манипуляции человеческих ситуаций. Насколько можно судить, только два условия могут гарантировать здесь стабилизацию в математическом смысле этого слова. Во-первых, наличие достаточной степени невежества масс игроков, эксплуатируемых квалифицированным игроком, который, более того, может планировать метод, которым можно было бы парализовать сознание масс; и, во-вторых, наличие достаточно доброй воли, чтобы позволить кому-либо ради стабильности игры передать свои решения одному или некоторым игрокам этой игры, которые имеют произвольные преимущества. Это представляет собой трудную задачу трезвой математики, однако проливает некоторый свет на смелое предприятие нашего века: колебание между неопределенным . и бурным характером человеческих дел и пришествием ужасного Левиафана. По сравнению с этим Левиафаном “Левиафан” Гоббса – только милая шутка. Сегодня мы подвергаемся риску создать огромное “мировое государство”, где осмотрительная и сознательная примитивная несправедливость может быть единственно возможным условием для статистического счастья масс: создания для каждого ясного ума мира, худшего, чем ад. Вероятно, было бы
неплохо для коллективов ученых, создающих в настоящее время кибернетику, добавить к своему штату технического персонала, пришедшего из всех областей науки, несколько серьезных антропологов и, возможно, философа, интересующегося мировыми проблемами”.