Кидала

— 1778, — поспешил отвязаться от копов швейцар, больше напоминающий Санта-Клауса, чем офицера флота Ее Величества. — Кевин Морган, я его знаю лично, я даже могу вызвать его для разговора…

— Теперь я понимаю, почему ты так долго работаешь на одном месте, — улыбнулся Чески. — Вызывай такси, мой друг!

Еще полчаса пришлось потратить на распитие колы в холле гостиницы. Чтобы не мелькать перед глазами метрдотеля и его присных, Чески отвел МакКуина в небольшой коридор, уставленный пальмами и креслами. Здесь было прохладно и дышалось легко. Рубашка на спине Чески уже почти высохла, когда швейцар ввел в холл перепуганного мужика лет пятидесяти на вид, в джинсовом костюме и неподходящей к нему по цвету желтой бейсболке.

— Вы Кевин Морган? Очень приятно… Я — офицер полиции Чески, это — мой напарник МакКуин. Пара вопросов, и вы свободны, мистер Морган… Вопрос первый: какой назвали нужный им адрес мужчина и молодая девушка, которых вы подхватили у входа в этот отель?

Таксист ответил:

— Пересечение Tropicana авеню и бульвара Rainbow, сэр… Адрес называл мужчина, сэр.

— Пассажиры говорили о чем-либо в машине?

— Разве что о Хью Хафнере, сэр…

— О ком? — не понял МакКуин.

— Это владелец журнала Playboy, малыш, — с упреком посмотрел на него Чески. — Бог мой, МакКуин!.. В твои годы я зачитывал этот журнал до дыр!.. И чем же их привлек 80-летний, свихнувшийся на сексе параноик?

— Мужчина уверял женщину, что эпоха платиновых блондинок миновала и что надувные сиськи Памелы Андерсон, лучшей подружки Хафнера, уже никого не впечатляют, — сообщил таксист.

— И что же мужчина предлагал взамен?

— Брюнеток с маленькими, но крепкими грудями, сэр… Он приводил в пример Кэтрин Зету-Джонс, сэр… У меня трое детей, мистер, я не совершил ничего незаконного…

— Иди, мой друг, иди… — согласился Чески с тем, что дальнейший разговор с этим свидетелем совершенно бессмысленен. — Не знаю, что бы делал без тебя…

— Посмотри-ка адрес Малкольма в своей записной книжке. Тот, что выболтала тебе истеричка, его дочь…

— Apache Road, мистер Чески, — ответил МакКуин. — Улица Апачей…

— Надоели мне эти индейцы, — признался Чески. — То бегают друг от друга — сколько ни ищи, все без толку! То следуют друг за другом по пятам, хоть смейся! Посмотри по карте… Tropicana авеню и бульвар Rainbow — это по пути к Апачам?

— Это по пути, сэр, — сверившись с купленным в аэропорту планом расположения в Лас-Вегасе развлекательных комплексов, пробормотал тот. — Это немного не доезжая… Я все хотел спросить вас…

Чески внимательно посмотрел на напарника.

— Так спрашивай.

— Зачем вам все это нужно?

— В каком это смысле?

— В прямом, сэр, — стерев со лба пот, МакКуин робко взглянул в глаза напарника. — Я ваш напарник. А потому по неписаным правилам имею право на полное откровение… До пенсии осталось всего ничего. Послужной список идеален. И в тот момент, когда нужно поднапрячься, чтобы случайно не совершить ошибки и не смазать всю карьеру, вы… напротив, стремитесь к этому всеми силами… Зачем?

Бросив сигарету в урну, Чески, к удивлению напарника, отошел в сторону, похлопал себя по груди и упер руки в бока, обнажив висящий на поясе значок и кобуру.

— Скажи мне, Сомерсет, кого ты сейчас перед собой видишь?

— Гения сыска, — искренне ответил МакКуин, — лучшего детектива Нью-Йорка, сэр.

Чески закрыл глаза, покачал головой и, выставив перед собой указательный палец, стал трясти им, как в судороге. В таком виде он и приблизился к напарнику.

— Нет, малыш… — прошептал Чески. — Ты видишь перед собой толстого, не следящего за своим внешним видом мужчину. Обрюзгшего старика, которому нет пятидесяти, но который выглядит на шестьдесят. Ты видишь человека, которого никогда не полюбит ни одна женщина… Я не умею бегать за преступниками, не владею айкидо и стрелять толком не умею… Чтобы быть всегда на высоте, мне приходилось хитрить, компенсируя этой хитростью все лучшие качества полицейского. Ты прав, ты имеешь право на мою искренность… Я тебе скажу даже более того: в те дни, что ты со мной, мое мнение о тебе изменилось, оно стало лучше… А потому я отвечаю тебе честно, чего никогда не сделал бы еще три дня назад: я подменяю лучшие качества полицейского худшими, чтобы достичь того же результата.

МакКуин оторопел.