Кидалы в лампасах

Не приведи господь столкнуться с кодировкой, построенной по принципу «вопрос – ответ». Ты пытаешься открыть документ, а компьютер просит назвать девичью фамилию троюродной сестры владельца, вышедшей впоследствии замуж за его киевского дядьку, и ты садишься в калошу. Иногда компьютер с коварством иезуита сам предлагает несколько вариантов ответа, устраивая своеобразную викторину. Делаешь ошибку, и перед твоими глазами всплывает ехидная надпись: «Ответ неверный. В доступе отказано».

Для Алисы это будет равносильно смертному приговору. Казнить, нельзя помиловать.

Она незаметно вытерла вспотевшие ладони об юбку, приказывая себе: «Не смей раскисать, не смей, не смей!»

Владелец компьютера совсем необязательно пошел по сложному пути. И гении, и безнадежные тупицы одинаково теряются, когда надо принимать быстрые решения. Как только компьютер впервые запрашивает пароль, владелец, вместо того чтобы погрузиться в долгие раздумья, выдает первое, что приходит на ум. Так что пароли, как правило, создаются впопыхах, а менять их потом лень. Таким образом, ключевые фразы и слова извлекаются из мыслей, которые плавают на поверхности сознания: о себе, любимом. Даты рождения, знаки Зодиака, имена родственников и сожителей – вот обычный набор слов, из которых составляются пароли.

Алиса попыталась представить себе человека, сидящего за компьютером и старательно вводящего в качестве пароля нечто вроде «ШигккшувЗфгд», и воспряла духом. Такого чокнутого конспиратора не существовало в природе, не могло существовать. Скорее всего, дядечка, компьютер которого заинтересовал чеченцев, написал свою фамилию, причем латинскими буквами для пущей важности. Лишь бы он не оказался малограмотным. Ты уже почти разгадал слово, ты подставляешь нужные буквы, а компьютер снова и снова отвергает твои варианты ответа. Почему? Да потому, что какой-то кретин написал «Iwanoy» вместо «Ivanov». Или ввел «Bertsday» вместо «Birthday». На выяснение этого можно потратить кучу времени, а ведь Алиса будет работать не в тиши кабинета, предоставленная сама себе. Скорее всего, за ее спиной поставят какого-нибудь бородатого горца с кинжалом, который станет дышать в затылок и флиртовать на свой манер… с заранее расстегнутой ширинкой.

«Боже мой, боже мой, – подумала Алиса с отчаянием. – Куда же ты вляпалась, дура бестолковая? Твоя жизнь зависит от сочетания клавиш, а их бесконечно много, миллионы, может быть, даже миллиарды. Можно потратить годы в поисках одного-единственного слова, а их у тебя нет, хакерша доморощенная. День, два от силы. А потом?»

«Суп с котом», – невесело пошутил внутренний голос.

Не самый скверный сюрприз, который может преподнести судьба. Конечно, если в качестве кота не сварят заживо лично вас.

Глава 10

Проверка боем

Генерала Конягина увезли с летного поля на сверкающем лаком джипе, уже довольно пьяного, но оттого только более надутого и высокомерного. Хвата же дожидался урчащий бронетранспортер, водитель которого рванул с места так резво, словно всю жизнь мечтал поучаствовать в гонках Дакар – Париж. Насчет Хвата у него явно имелись какие-то инструкции, потому что, коротко поприветствовав пассажира, он не проронил больше ни слова, зато включил на полную громкость раздолбанный радиоприемник, давая понять, что вступать в разговоры не намерен.

Пришлось послушать десяток русских шлягеров, среди которых самым назойливым оказался «Хочу быть любимым и необходимым», едва не доведший Хвата до легкого умопомешательства. Потом заголосили сразу пять девушек, потерявших единственного, ненаглядного, а их сменила певица, пока что своего милого как раз не встретившая. «Где ты, где ты? – вопрошала она у аудитории. – Приди скорей в мои мечты. Я подарю тебе цветы как символ вечной красоты». Хвату было заранее жаль парня, который попадется на эту удочку. Цветы-то он, возможно, и получит, но от него потребуют совсем других подарков, гораздо более дорогих и существенных. От нынешних сексуальных охотниц символами вечной красоты не отделаешься. Высосут, как омарову клешню, и устремятся на поиски новой добычи.

«От любви не убежишь, милый мой, ты зря дрожишь, это будет словно сон, ты поймешь, что ты влюблен».

То, что это завопило девичье трио, а не какой-нибудь поп-квинтет или квартет, дела не меняло. Хват выслушал лишь пару куплетов с рефреном, после чего взмолился, обращаясь к толстокожей водительской спине:

– Сержант, если тебе не жаль моих ушей, то пожалей хотя бы собственные мозги.

– А чего их жалеть? – удивился водитель, приглушив радио.

– Засохнут ведь от такого музона.

– Нет, не засохнут. Я с седьмого класса попсу слушаю, а башке хоть бы хны.

В подтверждение своим словам водитель опять вывернул регулятор громкости на полную мощность и, прежде чем отвернуться от Хвата, улыбнулся ему улыбкой законченного идиота. Такого ни «грезы-слезы» не проймут, ни «любовь-кровь», ни даже «мечты-цветы». Ему любую напрямую к обоим полушариям подключи, а он будет все так же улыбаться и крутить баранку, подпевая властителям своих дум: