Киднеппинг по-русски

В коридоре вновь забухали шаги. Боевик посторонился, пропустив в купе невысокого крепыша в полевой военной форме. Окинув взглядом пассажиров, тот взял бумагу, которую ему подал парень с повязкой, внимательно прочитал ее. Тоже чуть прихмурился, соображая, как следует поступить. Затем расплылся в приторной приветливой улыбке и галантно склонил голову:

— Добро пожаловать в Ичкерию, мадам Сарыева! Приношу вам извинения за доставленные неудобства! Обычная проверка, пустая формальность, закономерная при пересечении границы суверенного государства. Вы не могли бы сообщить о цели вашего прибытия в республику?

— Наша газета хочет рассказать читателям о событиях в Чечне, — после паузы заговорила Валентина, напряженно глядя на вошедших и подбирая слова. — Нас интересует правдивая информация о сущности происходящих в Ичкерии демократических перемен, о проблемах, связанных с борьбой за суверенитет. Кто такие оппозиционеры, почему они так сильны и как получилось, что они подошли практически к самому президентскому дворцу, а потом отошли без боя… В идеале было бы неплохо встретиться с генералом Дудаевым. Но это уже как получится — он человек очень занятой, неизвестно, сможет ли выкроить для меня время… Ну и посмотреть на ваши вооруженные силы и другие «силовые» структуры, которые, говорят, довольно хорошо подготовлены…

— Благодарю вас за исчерпывающий ответ. Счастливого пути, мадам!

Главарь перевел взгляд на Максимчука. Первый боевик склонился к уху Руслана, негромко сказал ему несколько слов. Тот кивнул и так же вежливо осведомился:

— Будьте добры, сообщите цель вашего прибытия в республику Ичкерия.

— Я прибыл по коммерческой надобности, — туманно ответил Александр, надеясь, что в присутствии иностранной журналистки боевики не станут устраивать доскональные проверки.

Так и вышло. Главарь важно кивнул:

— Республике необходимы новые коммерческие контакты. Счастливого пути, господа! Еще раз прошу извинения за доставленные неудобства!

Он коснулся пальцами козырька кепи, галантно склонил голову в сторону Валентины, кольнул взглядом Максимчука и вышел. Боевик в повязке аккуратно прикрыл дверь купе.

Пронесло!

Максимчук взглянул на Валентину. Она, во время всего разговора державшаяся напряженно, строго и неприступно, теперь зажимала ладонью рот, едва сдерживая рвущийся наружу истерический смех. По коридору застучали удаляющиеся шаги. Когда они стихли, оборванные стуком двери в торце вагона, Валентина не выдержала. Она откинулась на подушку и захохотала громко, в голос. В уголках глаз тускло блеснули слезинки. Усмехнулся и Александр.

Истеричный смех начал прерываться рыданиями. Александр поднялся, пересел к девушке, мягко коснулся кончиками пальцев ее щеки:

— Ну-ну, Валюшенька, успокойся. Ты молодец. Все уже позади…

Она приподнялась и, всхлипывая, прижалась лицом к его куртке. Потерлась носом о жесткую кожу, раздвинула ее полы и уткнулась в рубашку. Александр гладил по волосам, по спине, бормотал что-то успокаивающее. Ему было стыдно перед ней за обман, за пережитый ею страх.

И вместе с жалостью в нем начало нарастать желание.

Валентина почувствовала это, подняла голову, потянулась к нему. Cаша привлек девушку к себе. И почувствовал, что начинает терять над собой контроль.

Она гибко выгнулась в его объятиях, прижалась к нему. Потянулась жадно приоткрытым ртом… Александр провел рукой по ее спине и почувствовал, как встрепенулась девушка, когда его ладонь остановилась на застежке лифчика, бугорком обозначившейся под тонкой тканью… Он ощутил соленую влагу на ее мягких податливых губах… А потом ее ладошка, скользнувшая под куртку, начала торопливо выдергивать рубашку из брюк… Острые ноготки царапнули спину…

Из-за пояса выскользнул пистолет и со стуком упал на потертую материю коврика.

«Хорошо, что на предохранителе», — подумал Максимчук, забываясь в сладкой истоме.

Он больше не мог, не хотел сопротивляться охватившей его страсти. Чуть отстранился, протянул руку к выключателю и погасил пусть неяркий, но такой лишний сейчас свет. Повернул блестящую рукоятку запора на двери. И вновь припал к соленым губам. Валентина, запутавшись в ремнях кобуры, рвала кнопки-застежки на его рубашке…

Где-то пискляво прокричал локомотив. Вагон качнулся. За окном медленно поплыло неяркое пятно фонаря.

Александр отдался охватившему его чувству.

Чечня. На подъезде к Грозному.

Поезд «Москва — Грозный».

5.00