Киево-Печерский патерик

И пловущимь намь, бысть буря велиа, яко всмь намь отчяятись живота своего, и начях въпити: “Господи, прости мя, яко сего ради пояса днесь погыбаю, понеже изъяхъ от честнаго твоего и человкоподобнагообраза!” И се видх церковь гор и помышляхомь, каа си есть церковь? И бых свыше глас к намь, глаголяй: “

Ежехощет създатися от преподобнаго въ имя Божиа Матере, в нейже и ты имаши положенъ быти”. И якоже видхомь величествомь и высотою, размривь поясомь тмь златымь, 20 лактей в ширину и 30 — в долину и 30 — в высоту стны, с верхомь — 50. Мы же вси прославихомь Бога и утшихомся радостию великою зло, избывше гръкыа смерти. Се же и донын не свдя, гд хощет създатися показаннаа ми церкви на мори

и на-Лт, и уже ми при смерти сущу, дондеже слышах от твоихъ честныхъ устенъ, яко зд ми положену быти, в хотящей създати церкви». И иземь, дасть пояс съ златы и глаголя: «Се мра и основание, сий же внець да обшенъ будет надъ святою трапезою».

И когда мы плыли, поднялась буря великая, так что все мы отчаялись в спасении, и начал я взывать: “Господи, прости меня, ибо ради этого пояса погибаю за то, что взял его от честного твоего и человекоподобного образа!” И вот увидел я церковь наверху и подумал: “Что это за церковь?” И был свыше к нам голос, говорящий: “Которая будет создана преподобным во имя Божией Матери, в ней же и ты положен будешь”. И видели мы ее величину и высоту, если размерить ее тем золотым поясом, то двадцать локтей — в ширину, тридцать — в длину, тридцать — в высоту стены, а с верхом — пятьдесят. Мы же все прославили Бога и утешились радостью великой, что избавились от горькой смерти. И вот доныне не знал я, где создастся церковь, показанная мне на море и на Альте, когда я уже находился при смерти, пока не услыхал я из твоих честных уст, что здесь меня положат в церкви, которая будет создана». И, вынув золотой пояс, он отдал его, говоря: «Вот мера и основа, этот же венец пусть будет повешен над святым жертвенником».

Старець же похвали Бога о семь, рекь варягови: «Чадо, отселе не наречется имя твое Шимонъ, но Симонъ будет имя твое». Призвав же Антоний блаженнаго Феодосиа, рече: «Симоне, сий хощет въздвигнути таковую церьковь», и дасть ему поясъ и венець. И оттоле великую любовь имяше къ святому Феодосию, подавь ему имниа многа на възграждение монастырю.

Старец же восхвалил Бога за это и сказал варягу: «Чадо! С этих пор не будешь ты называться Шимоном, но Симон будет имя твое». Призвав же блаженного Феодосия, Антоний сказал: «Симон, вот он хочет такую церковь построить», и отдал Феодосию пояс и венец. С тех пор великую любовь имел Симон к святому Феодосию и давал ему много денег на устроение монастыря.

Нкогда же сему Симонови пришедшу къ блаженному и по обычней бесде рече ко святому: «Отче, прошу у тебе дара единаго». Феодосий же рече к нему: «О чядо, что просит твое величьство от нашего смирениа?» Симонъ же рече: «Велика же паче и выше моеа силы требую азъ от тебе дара». Феодосий же рече: «Съвеси, чадо, убожьство наше, иже иногда многажды и хлбу не обрстися въ дневную пищу, иного же не свмь, что имю». Симонъ же глагола: «Аще хощеши подаси ми, можеши бо по даннй ти благодати от Бога, еже именова тя преподобным. Егда бо снимах внець с главы Иисусовы, той ми рече: “Неси на уготованное мсто и вдаждь в руц преподобному, иже зижет церковь Матере моеа”. И се убо прошу у тебе: да ми даси слово, яко да благословит мя душа твоа якоже в живот, тако и по смерти твоей и моей». И отвща святый: «О Симоне, выше силы прошение, но аще узриши мя, отходяща отсуду, свта сего, и по моемь отшествии сию церковь устроенну, и уставы преданныа съвръшатся в той, извстно ти буди, яко имам дръзновение къ Богу; нын же не съвмь, аще приата ми есть молитва».

Однажды этот Симон пришел к блаженному и после обычной беседы сказал святому: «Отче, прошу у тебя дара одного». Феодосии же спросил его: «О чадо, что просит твое величие от нашего смирения?» Симон же сказал: «Великого, выше силы моей, прошу я от тебя дара». Феодосии же ответил: «Ты знаешь, чадо, убожество наше: часто и хлеба недостает в дневную пищу, а другого не знаю, что имею». Симон же сказал: «Если захочешь одарить меня, то сможешь по данной тебе благодати от Бога, который назвал тебя преподобным. Когда я снимал венец с главы Иисуса, он мне сказал: “Неси на приготовленное место и отдай в руки преподобному, который строит церковь Матери моей”. Вот чего прошу я у тебя: дай мне слово, что благословит меня душа твоя как при жизни, так и по смерти твоей и моей». И отвечал святой: «О Симон, выше силы прошение твое, но если ты увидишь меня, отходящего отсюда, из мира этого, и если по моем отшествии церковь эта устроится и данные ей уставы будут соблюдаться в ней, то, да будет тебе известно, что имею я дерзновение у Бога, теперь же не знаю, доходит ли моя молитва».