Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности

К меридиональному направлению колонизации добавились и другие: из бассейна Балтики шло расселение и на запад (где поредело германское население) к Эльбе-Лабе и на восток к Ильменю («словене» новгородские). Кроме того, под натиском степных кочевников некоторые восточнославянские племена двигались на запад: дулебы в Центральную Европу, хорваты к Адриатике.

В результате полуторавекового расселения славяне заняли половину европейского континента и стали значительной силой в Европе.

Колонизация славянами византийских владений создала новую ветвь славянства — южных славян. Проникавших в Византию славян современники называли «славенами», «славянами» и «антами», указывая их родство и тождество, а также отмечая их прежнее общее имя — венеды (венеты).

Здесь мы подходим к вопросу о происхождении этнонима «славяне». Обычно его производят или от «слава» или же от «слова», считая, что так называли себя племена, понимавшие речь друг друга.

Наблюдения над географией размещения «славенов» и «антов» заставляют продолжить поиск этимологии. Походы «славенов» VI в. занимают только западную половину потока завоевателей-колонистов, а походы «антов» — только восточную. Кроме того, в позднейшей средневековой и современной нам этнической номенклатуре названия, восходящие к «славенам» VI в., встречены только в западной зоне колонизации и на самом краю славянского мира на пограничье с другими народами: словаки (на границе с венграми), словинцы (рядом с австрийцами), словены (рядом с итальянцами), летописные «словене» новгородские — в гуще финно-угорских племен. Все они связаны с той частью колонизационного потока VI в., который шел из земли венедов. Следует напомнить, что этноним «венеды» в применении к русским дожил до наших дней в усеченной форме (без суффикса множественности), например, у эстонцев: vana. Это наталкивает на мысль, что появившееся в VI в. в пору максимального размаха славянской колонизации и строго ограниченное зоной колонизации определение «словъене» является составным. Вторая его часть представляет древнее имя венедов, унаследованное западной половиной славянского мира — «вене», а первая должна в таком случае указывать на отношение тех выходцев из земли «Вене», которых называли «славенами» к их коренной земле. Русские средневековые источники знают слово «слы» («съли») в значении «послов», «представителей». Этноним, примененный к выселенцам из земли венедов, может быть расшифрован как соединение двух понятий: «представители» «венедов».

Этноним «анты» не является самоназванием; он неизвестен славянским языкам и очень быстро исчез. Кажется, он означал в иранских наречиях «крайние», «окраинные», что вполне согласуется с их крайним юго-восточным размещением.

По всей вероятности, уже в VI–VII вв. произошло повсеместное распространение этнонима «славяне» на все бывшие венедские и антские племена.

В связи с многотысячным колонизационным потоком значительно возрастает роль речных магистралей и узловых пунктов на них. Если Дунай долгое время был преградой на пути, то Днестр и особенно Днепр стали главными путями проникновения из лесной и лесостепной зоны на юг, в степи и к Черному морю. Все те племена, которые в I–V вв. смешались с древними балтами и соседствовали с балтами в VI в. (дреговичи, кривичи, полочане), должны были пользоваться Днепром и его притоками при своем продвижении в степи и через поля «на горы» — в византийские пределы. Важнейшие реки — Припять, Березина, Днепр, Сож, Десна стекались к высотам, которые впоследствии стали называться Киевскими. Это место уже в черняховское время являлось богатым пунктом пограничной торговли полян с северными соседями. В конце V — начале VI в. значение Киевских высот неизмеримо возросло.

Насколько незаметно для глаза историка происходило на протяжении веков продвижение славян к берегам Дуная и освоение ими огромной цветущей долины дунайского левобережья, настолько ярко и красочно описана древними авторами ожесточенная борьба славян с Восточно-Римской империей и их победоносное нашествие от дунайских рубежей до самых южных областей Пелопоннеса и стен «второго Рима».

По всей империи вспыхивали восстания; рабы стремились убежать от возрожденных жестоких порядков и массами уходили за Дунай к славянам. Прокопий в своей «Тайной истории» писал, что «народ большими толпами… убегал… к варварам». Появление славянских дружин внутри империи должно было рассматриваться греческими колонами и рабами как появление союзников в борьбе против рабовладельческой знати и императорских войск. Для Византийской империи славяне представляли особую опасность, т. к. их походы тесно сплетались с народными восстаниями внутри империи и в составе самих славянских войск могли быть беглые рабы и колоны.