Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности

Приведенные выборочно примеры с достаточной ясностью показывают, что источниковедческая часть исследований наших востоковедов (которая не может быть ограничена одной текстологией) не является безупречной. Самой слабой стороной оказывается рассмотрение средневековой географии Восточной Европы. Никто из востоковедов не предложил ни одной исторической карты, на которой данные восточных авторов были бы выражены географически и, кроме того, были бы соотнесены с той общей картиной размещения славян и их соседей в IX–XI вв., какую дают другие виды источников.

Даже В.Ф. Минорский, подробно изучавший самый «картографический» из всех восточных источников — «Худуд ал-Алем», уклонился от нанесения на карту славян, Руси, внутренних болгар и многих других народов, указанных в этом географическом обзоре^{393}. Из всего обилия народов и племен на карту Минорским нанесены только волжские болгары, хазары и часть печенегов; из других источников заимствованы мадьяры, размещенные на этой карте не там, где их указывает описываемый им источник.

В.В. Бартольд, дополняя первый перевод «Худуд ал-Алема» (А.Г. Туманского), дал описание девяти областей в Восточной Европе (аланы, хазары, печенеги и др.). Он писал при этом: «Несмотря на шаткость этих сведений, представляется нелишним, ввиду того внимания, которым пользовалась со стороны ученых эта часть рукописи Туманского, дать

полный перевод соответствующих глав…»^{394} Но перевод оказался неполным — В.В. Бартольд опустил все географические координаты каждого народа, коснувшись их в другом месте в порядке субъективного комментирования текста. Система Анонима, содержащая применительно к этим народам, 41 ориентир, в переводе Бартольда исчезла, и читатели получили искаженное представление об источнике^{395}

.

^{Василий Владимирович БАРТОЛЬД (1869–1930)}

Пренебрежение к конкретному географическому исследованию выразилось, как мы помним, в том, что выводы делались при полном отказе от анализа географических сведений восточных географов: «Отказываясь от определения конкретных географических названий (в «Худуд ал-Алем»), тем не менее можно заключить, что при известиях о русах речь идет о Северо-востоке Европы»

^{396}.

По поводу этого же самого источника и тоже без какого бы то ни было историко-географического анализа Б.Н. Заходер пишет о «фантастическом повествовании о расположении области славян»^{397}.

Востоковедами, уводившими русов на север, не рассматривались географические точки зрения информаторов, ими не было проведено расчленение информации на морскую, сухопутную и речную, не были реально рассмотрены расстояния, интересовавшие восточных купцов, выраженные в разных днях пути, в милях и фарсангах, в интервалах между станами. Не пользуясь ни географической, ни исторической картой, востоковеды считали невероятным двукратное упоминание славян как в центре Русской равнины, так и в северо-западном углу Черного моря, хотя мы знаем, что славяне действительно проживали и на Среднерусской возвышенности и на юге «оли до моря».

Все это вместе взятое приводит к тому, что у нас неизбежно появляются сомнения в источниковедческой исследованности восточных авторов, а в силу этого и в тех настойчиво повторяемых выводах о северных русах, которые предлагаются востоковедами.

Для выяснения степени убедительности (или сомнительности) этих выводов необходимо, во-первых, географо-этническое определение русов VI–XI вв. по другим видам источников, а во-вторых, детальное рассмотрение того единственного источника, безымянный автор которого дал взаимные географические координаты всех известных ему народов Восточной Европы — «Худуд ал-Алем» (Пределы мира).

Древний, восходящий к VI в., объем Руси уже выяснен^{398}. Это — лесостепные пространства Среднего Поднепровья — от Киевщины и р. Роси на западе до Курска (а по археологическим данным и до Воронежа) на востоке.

В какое-то время, но ранее IX в., под власть Руси попали такие союзы племен, как Древляне, Дреговичи (возможно, Волыняне?) и Полочане. Новые владения Руси, протянувшиеся широкой полосой с юга на север до Правобережья Западной Двины, как бы разрезали весь славянский мир на две части. Западная половина была известна географам лишь в своей южной приморской части (уличи, тиверцы и славяне, граничившие с Византией), а восточная (вятичи, радимичи, отчасти кривичи) просматривалась их информаторами с востока, со стороны Булгара и пути из Булгара в Киев. Именно с этим первоначальным объемом Киевской Руси (в самом начале ее превращения из союза южных восточнославянских племен в большое славянское государство) и надлежит сопоставлять синхронные этому процессу восточные источники.

Перенесение на карту владений этой ранней Киевской Руси поможет нам понять ряд отрывочных сведений восточных авторов и устранить некоторые кажущиеся противоречия.