Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности

Прежде всего это рост дружин и стратификация дружин по племенной принадлежности: дружины и князья мелких племен, входивших в федерацию, и дружины самой федерации того обширного союза восьми-десяти племен, который имел и свою «столицу» и своего князя, как об этом и пишет Нестор, называя «свои княжения» у Полян, Древлян, Дреговичей, Полочан, Словен. Опасностью было появление в землях того или иного первичного племени не столько своих племенных дружинников (без ведома которых нельзя было и «град» воздвигнуть), сколько «великого князя» всех кривичей или всех дреговичей с дружинами с целью поборов. Эти князья племенных союзов (княжений) при переходе от высшей ступени родо-племенного строя общества к государственности должны были широко пользоваться такой полупервобытной формой, как полюдье. Можно думать, что в древлянском княжении было свое полюдье, в кривичском — свое и т. д.

Киев возникает одновременно не только с массовым продвижением на юг, с созданием мощного племенного союза Полян-Руси, но и с интереснейшим процессом создания городищ-острожков на большой территории, служивших то ли убежищами от ставших воинственными соседей, то ли укрытиями от племенных дружинников или же узловыми пунктами княжеского полюдья. Следовательно, Нестор имел право поставить в один ряд вопрос, «кто в Киеве нача первее княжить», с вопросом о становлении государственности, «како Русская земля стала есть». Не будем упрекать средневекового историка за то, что начало процесса феодализации он принял за окончательное оформление государства — он уловил то, что не всегда улавливают современные нам историки: важный переломный момент в социальной природе восточнославянского мира. Этот переломный момент он символически изобразил как основание Киева в земле Полян.

Торговый, а может быть, и таможенный пункт у киевских высот существовал задолго до постройки князем Кием «града», получившего его имя. Как назывался этот «докиевский» Киев?

Константин Багрянородный и на этот счет сообщает интересные сведения. Рассказав о том, что ладьи-однодревки сходятся к Киеву из Новгорода, Смоленска, Чернигова, цесарь пишет, что все они «собираются в киевской крепости, называемой Самбатас (Σαμβατας)». Император хорошо знал Киев и упоминал его неоднократно, но в данном случае назвал, очевидно, какую-то часть города, связанную с рекою, гаванью, затоном. Уже высказывалась мысль: не является ли название киевской крепости Самбат древним именем торгового пункта, подступавшего (судя по находкам римских монет на Подоле) к самому Днепру? Это могла быть одна из небольших гор, расположенных близ Подола. Этимология слова неясна^{94}.

Большой интерес представляет сопоставление легенды о трех братьях-строителях города с реальной топографией киевских высот. Конфигурация правого берега Днепра в районе Киева с его оврагами, мысами и крутобокими останцами является результатом древних размывов коренного берега как потоками Почайны и Глубочицы, так и водами древней Десны, оттеснившими воды Днепра к правому берегу. Высокий берег Днепра на территорий Киева тянется с юго-востока на северо-запад, отступая от реки в том месте, где Днепр образует луку. Здесь в Днепр широким устьем впадает Почайна, представляющая собой превосходную гавань — затон. Полукруглое низменное пространство между Почайной и высоким правым берегом носило название Подола и было заселено еще в первые века нашей эры. Если смотреть на киевские высоты со стороны Почайны, то слева направо (с юго-востока на северо-запад) открывается следующая обширная панорама: на левом ее краю мыс основного киевского плато, по летописной терминологии, просто Гора. Она носила название Андреевской, или Старокиевской. Коренной берег отступает далее вглубь плато, на запад, почти перпендикулярно Днепру и образует мысы, овраги и останцы (Дитинка, Копырев конец или Клинец, и др.). Овраги были использованы гончарами и кожевниками. Прямо за Подолом, окаймляя его с юго-запада, находились вытянутые в одну линию три горы: южная, ближайшая к Горе, — Замковая гора (Киселевка, Фроловская гора); далее на северо-запад — Щековица, а за ней, в наибольшем отдалении от Днепра, — Лысая гора (Юрковица, Иорданские высоты).

Между этими четырьмя горами исследователи и распределяли «грады» трех героев летописной легенды. Конечно, при анализе тех приурочении, которые производились в связи с легендой о трех братьях, следует исходить из того, что двое из них могли получить свои имена от существовавших местных топонимических названий. Впервые такое предостережение сделал еще В.Н. Татищев[22]. Большинство исследователей сходится на том, что город Кия это — Андреевская гора, город Щека — Щековица, а город Хорива — или Лысая гора или же Замковая гора.

Щековица не вызывает сомнения потому, что так она называлась в эпоху Мономаха («идеже ныне зоветься Щековица»), так ее именовали в XVII в.^{95}, так она называется и в настоящее время.