Киевский лабиринт

– Изволь, – пожал плечами Ардашев. – Деньги прятали в ящиках с двойным дном, в которых находились бутылки с розовым маслом. Находясь на твоем складе, я обратил внимание, что горлышки бутылок были почти на одном уровне с краем ящика. Чего быть, как ты понимаешь, не должно. Вероятно, именно из-за этого одна бутылка и разбилась. Масло попало на купюры. Только розовое масло – это быстро улетучивающийся эфир. Оно не оставляет пятен на бумаге. Но за то короткое время, в течение которого масло испаряется, в бумагу въедается характерный запах… Вот поэтому я и почувствовал его, когда осматривал фальшивые купюры покойного ювелира Гиршмана, принесенные господином Шефтелем, владельцем банка «Киевское учетно-ссудное общество взаимного кредита». – Ардашев замолчал на мгновение, внимательно посмотрел на Могилевского и добавил: – Но и это еще не все. Один из твоих помощников – агент немецкой разведки.

– Господи! – воскликнул Могилевский. – Час от часу не легче! Надеюсь, ты меня не подозреваешь?

– Уже нет, – просто ответил Клим Пантелеевич.

– Боже, как ты циничен, – покачал головой Могилевский.

– Зато к твоему управляющему у меня есть масса вопросов. И думаю, не только у меня. Им заинтересовалась военная контрразведка. – Статский советник взглянул на часы и сказал: – Впрочем, нам надо торопиться. В фабричной конторе скоро начнется обыск. Нас наверняка там уже ждут.

– Конечно-конечно, – засуетился родственник. – Мы так и сделаем. Тем более ты водишь авто лучше, чем мой chauffeur. Но позволь прояснить еще один момент: где, по-твоему, эти фальшивки изготавливаются? В Германии?

– Возможно. Но это не столь важно. Главное – на территории врага, – выходя в переднюю, проговорил Ардашев. – Не стоит терять время. Поехали.

– Да-да, – закивал хозяин дома. – Я только наших дам предупрежу.

Могилевский догнал Клима Пантелеевича уже на лестнице. Всю дорогу он молчал. Действительный статский советник понимал, что хочешь не хочешь, а придется давать показания и судебному следователю, и сыщикам, и даже – о боже! – этим мрачным субъектам из военной контрразведки. И никто, кроме господа, не знал, чем могут закончиться эти беседы. Ведь наша жизнь совершенно непредсказуема.

II

Когда «Рено» Могилевского остановилось у ворот фабрики, там уже стояли четыре человека: начальник сыскного отделения Ткаченко с Кашириным и полковник Кукота со штабс-капитаном Авиловым. Ткаченко и Каширин, уже знакомые с Терентием Петровичем, приветствовали его едва заметными молчаливыми кивками.

Начальник контрразведывательного отделения Юго-Западного фронта подошел к авто и сухо отрекомендовался:

– Военная контрразведка, полковник Кукота.

– Чем могу служить? – с плохо скрываемым волнением осведомился статский генерал.

– Мы хотели бы осмотреть помещение конторы, а заодно побеседовать с вами и вашими подчиненными. Надеюсь, вы не возражаете?

– Нет, – обреченно изрек Терентий Петрович, и, глядя на сыщиков, спросил: – А вы, господа, пришли сюда за этим же?

– Да, – коротко ответил Ткаченко.

– Ну что ж, милости, как говорится, прошу.

Уже внутри помещения выяснилось, что всех интересовал именно управляющий. О том, что приказчик находился в дороге, – всем было понятно, а вот где находится Дрогоевский – никто не знал. И потому Ткаченко с Кашириным на полицейской пролетке уехали к нему домой.

Совсем небольшой кабинет Войцеха Станиславовича ничего особенного не представлял: книжный шкаф, вешалка, письменный стол, три стула и репродукция картины «Девятый вал» Айвазовского.

Осмотрев бумаги в папках, полковник выдвинул ящик письменного стола и, то ли от неожиданности, то ли от радости, присвистнул. У него в руках оказалась пачка банкнот. Он разрезал ножницами веревку и стал рассматривать первую купюру на свет.

– Ага! – воскликнул он. – Фальшивая! Здесь латинская буква «R».

Потрясая червонцами, он сказал:

– Видно, господин управляющий так торопился, что даже улики не успел прихватить. – И тут же обратился к Ардашеву: – Как видите, Клим Пантелеевич, наши с вами подозрения вполне оправдались. Поляк сбежал. Это ясно. – Он повернулся к штабс-капитану. – Думаю, сыщики уже опоздали. Но возможно, отыщется его фотокарточка, в чем я, конечно, сомневаюсь. Тем не менее необходимо составить словесный портрет шпиона и перекрыть все вокзалы, пароходные пристани и почтовые станции. Не забудьте и таксомоторы. Сообщите его данные полиции и жандармерии. Оповестите все станции. Авось попадется. После этого свяжитесь с одесской таможней и нашими коллегами. Пусть проверят ящики на наличие фальшивок и о результатах телеграфируют нам. Они обязаны задерживать любого, кто появится на местной таможне и будет справляться о судьбе груза для этой мыловаренной фабрики. И этого… как его… Кульчицкого тоже надо арестовать. Потом разберемся, кто он на самом деле – шпион или честный человек, случайно влипший в это преступное дело.

Штабс-капитан кивнул и исчез за дверью.