Киевский лабиринт

Арестованный таможенный маклер Марк Самуилович Перетц – мужчина лет сорока – напоминал испуганного кролика. Небольшого роста, худой человечек с бегающими умными глазками, усиками вразлет, боязливо, но с некоторым интересом оглядывал четверых человек, обступивших его в следственной камере. Он скромно умастился на табурете и в ожидании вопросов поднял глаза.

– Итак, господин Перетц, потрудитесь вновь рассказать все с самого начала. Где, как и когда вы познакомились с человеком, который нанял вас для растаможивания груза, пришедшего в адрес киевской мыловаренной фабрики? – спросил жандармский ротмистр.

– Помилуйте, господа, мне и рассказывать особо-то нечего. Этот господин сам заявился в мою контору и за неплохое вознаграждение предложил мне сходить на таможню и узнать судьбу этого проклятого груза – шобы о нем вспомнило горе! Я, конечно, попросил у него документы. Он открыл папку и вынул доверенность, но таки и не дал ее мне, а лишь помахал ею перед носом. Но зато он оставил мне за услугу аванс – две «красненьких». Их вы у меня изъяли. Буду ждать, шо б вернули.

– Червонцы, господа, оказались фальшивыми, – заметил жандарм. – Как и те, что находились в ящике с двойным дном, в котором были бутылки с розовым маслом.

– Ах, чертовий хвист!.. Я теперь оскорбленный в лучших чувствах… Попадись он мне, я бы ему такой гроб с музыкой подарил, шо он бы плакал от радости, – возмутился Перетц. – Вы не смотрите, что меня мама таким щуплым родила, я не весь такой…

– Продолжайте по существу, – буркнул офицер.

– Та а шо продолжать? Только он не одного меня надул. Он и Сеню Цейтлина, выходит, обмишурил этими фальшивыми фантиками.

– Какого еще Сеню Цейтлина? – насторожился Ардашев.

– А шо вы и не знаете Сеню? Та его вся Одесса знает. На таких людях земля держится, когда они в ней закопаны. Он же мой первый конкурент и такой подлец, которого вы не найдете даже в Южной Африке. А этот господин договорился с Сеней на растаможку типографии из Румынии, которую он, в отличие от меня, благополучно выпустил. Сеня бегал радостный, будто в женскую баню попал. Собирался нанять пять грузовиков в конторе у Гриши Фраермана, отвезти ящики на станцию и заказать прицепной вагон аж до самого Тифлиса, в окружную. Долго, но зато надежно. По морю опасно – мины, да и немецкие подводные лодки, говорят, рыщут. И Сеня теперь король. Надо же! Такой гешефт заполучить! А еще третьего дня таких как он, не считая меня, было аж двенадцать штук на дюжину. И ведь везет же подлецу, а? Наверное, сейчас пьет французский коньяк, заедает черной икрой и икает, а я здесь – на нарах. – Он вдруг посмотрел в потолок, вздохнул и добавил: – Правда, если он и Сене подсунул эти никчемные бумажки, то тогда все по-честному, по справедливости… И мне было бы даже его немного жалко, как шелудивого и бездомного пса…

– Вам известно, на какое число был заказан прицепной вагон? – перебил маклера статский советник.

– На девятое, на четверг.

– То есть на сегодня? – переспросил штабс-капитан.

– Шо за вопрос? – удивился задержанный. – Та и слепому ясно: если сегодня четверг, то, значит, девятое, а если сегодня девятое, то выходит, что четверг.

– А как выглядел этот клиент? – осведомился Каширин.

– Ростом с меня, только та еще ракалия анафемская: морда худая, зато живот через ремень свисает, и разговаривает так, что через губу не переплюнет. Усищи, как у того таракана-прусака, что живет в кладовке у Сары и по ночам ходит жрать на мою кухню. Сквернавец, одно слово.

– С моноклем? – уточнил Ардашев.

– Ага!

– Он? – Каширин вынул из кармана фотокарточку и сунул перед лицом маклера.

– Н‑нет, неуверенно проговорил тот. – Похож, но не он. У того лицо худее.

– А почему вы нам всего этого не рассказывали? – с неудовольствием осведомился ротмистр.

– Помилуйте, господин офицер, так вы и не спрашивали.

– Боюсь, господа, что поезд уже ушел, – предположил статский советник. – Надо торопиться.

– А шо теперь будет со мной? Я же невиновный, аки младенец.

– Если ваши сведения подтвердятся, завтра же вас освободят, – заверил жандармский офицер.

Не теряя времени, Ардашев, Каширин и штабс-капитан Авилов на машине ротмистра поехали на железнодорожный вокзал. Очень скоро выяснилось, что и в самом деле был прицепной вагон, который присоединили к основному пассажирскому составу. Поезд отошел всего десять минут назад. Когда жандармский ротмистр отбил телеграмму на следующую станцию о задержании поезда, Клим Пантелеевич осведомился:

– А сколько отсюда до Раздельной?

– Шестьдесят семь верст.

– Обычные поезда сейчас ходят медленно – пропускают военные эшелоны. Мы сами в этом убедились. Так что давайте постараемся опередить состав. Нам все равно придется это сделать, поскольку мы не знаем, кто из пассажиров поезда сопровождает груз и есть ли вообще сопровождающий. А потому мы должны заставить его совершить ошибку.

– Что вы имеете в виду?

– Давайте не будем тратить время на разговоры. Надобно срочно выезжать. Все обсудим по дороге.

Жандармский ротмистр кивнул и направился к автомобилю.

III