Киевское танго

Дернули на допрос меня только на второй день. До этого времени – я так и сидел в наскоро переоборудованном в тюремную камеру помещении в подвале какого-то здания. Видимо, здания из комплекса зданий СБУ, у них в Киеве целый комплекс этих зданий. Ни пить, ни есть мне не давали, было темно. Время от времени доносились крики, но я не знал, что это было. То ли, в самом деле, били, то ли включали магнитофонную запись, чтобы напугать.

Когда вели наверх, на допрос – я увидел, как двое, в камуфляже без знаков различия – это ничего не значило, в Украине полстраны в камуфляже ходило – протащили вниз мужика в форме полковника Збройных сил Украины. Мужик сам идти не мог, с мотыляющейся головы – на пол падали жирные, красные капли.

Ну… вот, похоже, и тридцать седьмой. Это во всем остальном мире на календаре – семнадцатый. Который две тысячи. А в нэзалэжной – тридцать седьмой …

А ведь надо было ожидать. Надо. Потому что не бывает бывших алкоголиков, бывают алкоголики, которые не пьют. Мы, Россия и Украина, как ни крути – одного корня, одного греха. Мы хмелеем хмелем истории, имя которому – кровь людская. Мы, Россия – слава тебе Господи, держимся. А вот Украина, такая же горькая пьяница – не выдержала, причастилась. И – вот они. Откуда взялись только… как из-под земли. Рукастые молодцы в начищенных сапогах и с понимающими ухмылками на лицах. И какая им, в сущности, разница, кого они месят сапогами, пытают, расстреливают – японских, немецких, английских, бурундийских агентов – или агентов Путина?

Фас!

А когда меня завели в кабинет к следаку, я окончательно понял – вот. Оно.

Это даже хуже чем то, что было тогда. Тогда, по крайней мере, верили в то, за что пытали, ссылали, сажали и расстреливали. Сейчас – по трупам идут наверх, делают карьеру.

Мразь…

На меня – понимающим взглядом потомственного садиста смотрел ни кто иной, как полковник Салоид. Бывший замнач Одесского СБУ и уж не знаю, нынешний ли, бывший ли начальник Одесской криминальной полиции?

– Свободны.

– Пристегнуть?

– Не треба. Мы с паном Олександром… так поспилкуемся.

– Есть.

Конвоиры из кабинета вышли – но замок не щелкнул. Значит – тут они. Рядом.

– Присаживайтесь.

– Да я… постоять предпочитаю. Если вы не возражаете.

– Возражаю.

Делать было нечего. Я сел.

– Ну, вот – с доброй улыбкой сказал Салоид – а то я подумал, вы в окно собрались бросаться… коллега.

Я молчал

– А красиво вы работаете. Признаю. Ведь знал, что что-то тут не чисто. А проворонил. Знаете, сколько людей из-за вас пострадало?

– Не из-за меня?

…

– Из-за Игоря Этинзона. Помните, кто это такой?

Салоид усмехнулся, словно я сказал что-то смешное. Наверное, думает, что это я Игорю приказал слить все в Интернет. Да и какая собственно разница теперь? Тридцать седьмой год на дворе. Разницы – уже никакой. Все там будем.

– У меня собственно к вам есть предложение. Такое, которое вам никто не сделает. А какое – догадайтесь сами.

– Дать показания против Пивовара?

– Во. Именно. Рад, что мы нашли общий язык. Получите какой-то срок, но мы вас в первый же список на обмен сунем. Поедете в свою Россию очередной орден получать.

– Нет.

– Что – нет?

– Показания давать не буду.

Салоид устало вздохнул

– Почему?

– А сами – догадайтесь.

– Вы не знаете, кто такой Пивовар? Вы же сами его разоблачили. Это убийца, бандит. Он в крови не по локоть, по маковку.

Да знаю я, что ты мне говоришь, полковник… или, наверное, уже, генерал, верно? Знаю я, кто такой Пивовар, и знаю, сколько крови на нем. Сам до этого и докопался, в то время как всем другим пох… было. И если бы ты предложил мне дать показания тогда – я бы дал их, чего бы мне за них не грозило. Но сейчас… тебе ведь не правосудие нужно, Салоид. Тебе и твоим товарищам надо обобрать Пивовара и перехватить все его схемы. И для этого – ты меня и вербуешь.

Молодец ты, полковник. И люди твои – молодцы. Пересидели, накопили информацию, дождались, пока опьяневшие от крови полковники и генералы АТО нагуляют жирок, наделают ошибок, засветятся, а уставшее от нищеты и беспредела общество возжаждет твердой руки – и решили сделать свой ход. Молодцы, парни, что сказать – это надо уметь, так выживать, так ждать, так убивать.

Но – без меня.