Киллер на удалёнке (СИ)

— Ничего страшного, мама! Мы потом посидим по-семейному. Соберёмся опять все вместе, хорошо?

— Конечно, сынок, прости. Это у меня нечаянно вырвалось… — она смущённо посмотрела на гостей. И тут же подняла свой бокал:

— Ну, что? За молодых?

Мама Кати оказалась очень милой женщиной и Галина быстро нашла с ней общий язык. Атмосфера была тёплой, и вскоре решили обсудить, как и где будет проходить свадьба.

— Зоя, — шепнула Галина Марковна невестке, — проводи меня в дамскую комнату.

— Зоя, девочка, ты что-нибудь понимаешь? — спросила у девушки свекровь, пока они шли через зал ресторана.

— Если честно, то не очень. После базы отдыха Олег расстался с Наташей и стал встречаться… да, что встречаться! Они жить стали вместе! Я знаю, что Олег всегда Катюшке нравился, но раньше он не обращал на неё внимания, а тут… Галина Марковна, главное, что бы они были счастливы, правда?

— Конечно, деточка! Просто он мне ничего не рассказал. Я и не знала, что они с Наташей расстались. Представляешь, как я опешила, увидев Катю!?

Часть 1 глава 10

Год тысяча девятьсот одиннадцатый.

Чем ближе подъезжал Разумовский к Санкт-Петербургу, тем больше удивлялся своему поступку. «Эк угораздило меня послушать эту сестру милосердия! Если кто прознает из моих друзей, так стыда не оберёшься! К знахарке поехал! И что!? Что узнал? Ровным счётом ничего! Бред один…» — так размышлял он, сидя в экипаже. Он даже маменьке и сестрице решил ни о чём не говорить. Отругают или, что хуже, насмех поднимут.

Вечером он сидел один в своём кабинете. Никого не хотел видеть. Ни с кем не хотел говорить. Он пил красное вино и вспоминал свою встречу с Марфой. Перед ним на столе лежал корень, что дала ему знахарка. Даже если в словах её была правда, то умом принять это было невозможно. Часы пробили полночь и тут Разумовский решился:

— Будь что будет! — пробормотал он, вставая. — Смерти я никому не желаю, а желаю знать, кто и за что мою Натальюшку извел!

Он пошёл в покои жены и сделал всё так, как говорила Марфа.

— Хоть знать буду сказки это или правда…

После похорон прошёл почти месяц, но к князю так никто и не явился. Он уже и думать забыл и про корень этот, и про Марфу. Тосковал очень по Наталье Павловне. Только по четвергам, как и раньше, играл с друзьями в винт. Да по субботам маменьку навещал. А так каждый вечер сидел в своём кабинете перед её образом и разговаривал с ней. В тот вторник всё было, как обычно. Он сидел в кабинете, когда раздался робкий стук в дверь.

— Ну, кто там ещё… — недовольно проворчал князь себе под нос и пошёл открывать. Обычно он запирался на ключ, хотя слуги его не беспокоили.

— Барышня к Вам, Ваша Светлость, — за дверями стоял Фёдор.

— Что за барышня?

— Княгиня Вяземская. Анна Александровна. Просит аудиенции. Говорит, очень важно-с.

— Пригласи.

— Слушаюсь. — И слуга поспешил выполнять указание.

«Вяземская, Вяземская… кто ж это такая? Александровна… Уж не Александра ли Тимофеевича дочка?» — думал Разумовский, ходя взад вперёд по кабинету, заложив руки за спину. С князем Вяземским дружбы он не водил, хотя и ссоры прямой не было. Так, малое недоразумение пробежало между ними однажды. Александр Тимофеевич очень хотел породниться с Разумовскими и всё прочил в жёны Ивану свою дочь, Ольгу. Ивану же Ольга не нравилась вовсе. Трепетное создание не задело сердце князя. Не потому, что девица была не хороша, а потому, что к тому времени в сердце его крепко поселилась Наталья Павловна, и он рассчитывал на её благосклонность, о чём и сказал Вяземскому. Тот, поджав губы, выказал недовольство и с тех пор старался избегать любых встреч с Иваном Алексеевичем. Было это давно. Наверное, лет семь тому назад. Если не больше. Вроде, с Ольгой потом случилось какое-то несчастье, но что именно, он не помнил.

Дверь распахнулась и в кабинет вошла субтильная юная особа в шляпке с вуалью.

— Здравствуйте, — слегка поклонился князь и указал девушке на кресло:

— Прошу. Присаживайтесь.

— Нет, — резко сказала девица и откинула вуаль.

Разумовский невольно отшатнулся. В лице посетительницы не было ни кровинки. Лицо осунувшееся. Щёки впалые. Под глазами огромные круги синеватого цвета. Она шагнула к Ивану Алексеевичу и вцепилась ему в руку своей худенькой ручкой, обтянутой перчаткой из тонкой замши.

— Мало Вам смерти моей сестры, так Вы и за меня принялись! — глаза её горели нездоровым блеском.

— О чём Вы говорите, сударыня!? — воскликнул Разумовский, пытаясь отцепить от себя её руку, более похожую на птичью лапку.

— Думаете, я не знаю, что Вы решили меня при помощи колдовства извести? — шипела она ему прямо в лицо. — Я знаю, знаю!.. — потрясла она кулачком перед лицом князя. — Только ничего у Вас не получится! Сгинете так же, как и супруга Ваша. Я уж постараюсь! Найду на Вас управу!

При упоминании о супруге Разумовский побледнел. Он схватил девушку за плечо и с силой встряхнул её. Она ойкнула и отпустила его руку.

— А, ну, сядьте! — приказал ей князь. — И объяснитесь!

Анна вдруг упала перед ним на колени, обхватила его ноги и принялась с жаром говорить: