Киллер по красавицам

Но ослепленная его щедростью Таня плевать хотела на все эти мелкие недостатки. Она ждала предложения руки и сердца, но дождалась, как ныне водится, предложения «пожить вместе, пока не надоест», в его собственной трехкомнатной квартире в Белгороде, на последнем этаже исторического (вернее, доисторического) дома. В квартире совсем недавно был проведен евроремонт, и она вся сверкала – разноцветными хрустальными люстрами, диванами из позолоченной парчи, выписанными из Италии по спецкаталогу, настенной росписью, разумеется, тоже изобилующей позолотой. Потрясенная такой роскошью, девушка из малогабаритной панельки согласилась на это предложение, рассчитывая, что сможет приручить такого завидного жениха. Но вскоре она бурно делилась с матерью радостью – как хорошо, что Антон не позвал ее замуж!

Ее избранник оказался патологически ревнивым и настолько же подозрительным. Он вбил себе в голову – или это туда вбил папаша, – что молодым девчонкам нужен не он сам, а его миллионы. И потому любая попытается его окрутить и, получив желаемое, тут же заведет красивого любовника, которого будет одаривать на его, Антона, денежки. Таня пыталась убедить его в том, что полюбила его самого, и в первую очередь за душевную красоту, но, вероятно, была недостаточно убедительной. Или же, что более вероятно, Антон подсознательно чувствовал, что его душевная красота вполне соответствует красоте физической. И он начал жестко контролировать подругу.

И только тут Таня поняла, что миллионы в дурных руках – не только благо. Вся ее одежда, сумочки и даже, пардон, трусики с бюстгальтерами оказались буквально нашпигованы различной аппаратурой. Мелкие «жучки»-микрофончики записывали звуки не только разговоров и шагов, но даже, казалось, биения сердца, «маячок» на туфлях без каблуков, купленных лично Антоном в дорогом магазине, фиксировал ее местонахождение. О том, что могло находиться внутри ее мобильника, девушка боялась даже подумать. А по вечерам начинались допросы с пристрастием.

– Ты где была в половине пятого? – орал разъяренный Антон, выпучив глаза и становясь похожим на безумного краба.

– Не помню… Наверное, у мамы. – Таня никак не могла запомнить кучу мелких дел, которые успевала сделать после окончания лекций в универе.

– Врешь, б… – Далее следовала четверть часа отборного мата. Перекричать разбушевавшегося возлюбленного девушка не могла, ей оставалось только переждать очередной взрыв ярости, а затем по минутам вспоминать, что именно она делала в течение дня. Причем, что интересно, о своих делах неработающий Антон распространяться не любил, хотя безвылазно дома не сидел, Таня это знала точно.

Как говорится, чем дальше в лес – тем толще партизаны. Антон начал контролировать внешний вид Тани. Босоножки и туфли на шпильках были ликвидированы как класс еще в самом начале их знакомства. Но еще пару месяцев после начала совместной жизни обувь и одежду Таня покупала себе сама. Антон щедро выдавал ей деньги на «мелкие расходы», которые порой бывали очень даже крупными.

Но после очередного скандала, когда Таня не смогла отчитаться за целых полтора часа, проведенных невесть где после занятий, Антон в припадке бешенства вытряхнул с вешалок большого гардероба всю Танину нарядную одежду, сгреб ее в охапку и выбежал на лестницу. Вернулся он минут через десять уже с пустыми руками. Таня заплакала. На ее вопрос – куда же он дел ее блузочки, юбочки и платьица – Антон с нескрываемым злорадством ответил, что отдал все местным бездомным. Пусть теперь бомжихи в коктейльных платьицах своих мужиков соблазняют.

– Но мне теперь на улицу выйти не в чем! – рыдала Таня. – Я не могу пойти в универ в домашнем халате!

Немного попыхтев, парень предложил подруге утереть слезы и пообещал компенсировать утрату. Все крупные супермаркеты еще открыты, и купить для Тани одежду – не проблема. Голой она в любом случае не останется. Нет, с собой он девушку не возьмет, как она правильно заметила, в тоненьком кружевном халатике в приличном супермаркете она будет смотреться слегка, гм, неуместно. Но ничего, Антон прекрасно знает ее размеры, справится и сам.

Он действительно прекрасно знал размеры Тани, в чем она и убедилась через пару часов. Как и в том, что отныне ее повседневной одеждой будут страшные, как вся ее жизнь, серые спортивные костюмы, купленные, похоже, на распродаже секонд-хенда. Или позаимствованные у тех самых бомжей, которым Антон отдал все ее наряды. Из обуви сын миллионера купил своей любовнице жуткие кроссовки на шнуровке, живо напомнившие Тане нелюбимые еще со школы физкультурные кеды. Все подаренные драгоценности он у Тани изъял, сообщив, что нечего ей в универе брюликами сверкать. Впрочем, к растянутому спортивному костюму старинное бриллиантовое колье, в самом деле, вряд ли подошло бы.