Киллер (СИ)

— Проваливай. Будут гости — сразу сообщи мне, — короткий приказ, волшебным заклинанием подействовал на Мэтью, испарившегося из домика буквально за секунду.

Тёрнер медленно прошёлся по комнате, спрятав руки в карманах классических брюк, разглядывал шелушащиеся от влажности стены, местами дырявый пол и низкие балки нал головой. Понажимал на скрипучую половицу, хмыкнув себе под нос с таким оценивающим видом, будто он осматривал дом, который собирался купить.

Наконец, его внимание переключилось на меня. Глаза горели бирюзой, желваки гуляли на скулах, нога, обутая в дорогие кожаные ботинки, нетерпеливо притаптывала. Я выпрямила спину до хруста позвонков и гордо глядела в ответ. Без страха и сожаления. Пусть катится ко всем чертям.

Он подошёл ближе и взял мое лицо одной рукой, больно впиваясь в кожу длинными пальцами. Покрутил то в одну, то в другую сторону, разглядывая щеки и шею.

— Потаскуха, — брезгливо выплюнул, резко отдергивая от меня руку. Это напомнило мне тот день, когда отец узнал, что я встречаюсь с Глебом. Он с таким же отвращением глядел на меня, наверняка, сожалея, что я его дочь.

— Джейден, отпусти меня. Я перепишу все папино наследство на тебя, только давай разведемся, — сдержанно заговорила, в последний раз надеясь достучаться до него.

— Развод? — он присел на корточки, прокладывая взглядом дорожку по оголенной ноге и кружевному вырезу халата, задерживаясь на ключицах и губах. Внутренности скрутило навязчивым чувством отвращения и я сглотнула, пытаясь подавить тошноту. — Никакого развода, дорогая. Я стану безутешным, но богатым вдовцом, — проговорил спокойным голосом, поправляя мне волосы. — Жаль только терять такую красоту… Но ты сама сделала выбор, Верониииика.

Меня пробила дрожь, оставляя после себя россыпь мурашек. Мое имя из его уст, да ещё и с этим ужасным акцентом, возвращало во времена, когда он был одержим мной.

3.13

А я не хотела обратно. Одержимость — болезнь, которую надо лечить профессионалам. Иначе она порождает иллюзию любви. Чувство, заранее отравленное, обречённое, однобокое и уродливое. Любовь — она для двоих, все остальное ее обманчивые тени.

Он обрисовал контур нижней губы и с силой надавил, разжимая плотно стиснутую челюсть.

— Ты злишься… Как всегда злишься на меня. Этот взгляд и осанка, я хорошо выучил тебя, моя дорогая женушка. Потерпи ещё немного мое присутствие. Я выпотрошу этого щенка, из-за которого ты так и не полюбила меня, прямо на твоих глаза и отправлю тебя к моему драгоценному тестю.

Я фыркнула, отвернувшись в сторону.

— Помню, как увидел тебя на приеме. В красивом платье, подчёркивающем каждый изгиб фигуры. Помню улыбку и блеск в глазах… Так, как тогда они больше никогда не блестели. В тот же вечер я выловил твоего отца и договорился. Предложил то, от чего он не смог бы отказаться. Ты знаешь, он даже не раздумывал слишком долго.

— Отчего-то я не удивлена.

Он взглянул на меня исподлобья и продолжил:

— Отсчитывал дни до твоего приезда, сходил с ума…

- Да, помню я первый день в Америке. Впрочем, потом мало что изменилось. Лучше умереть, чем продолжать дальше так жить.

Он вспыхнул, резко выпрямляясь и замельтешил по комнате, громко вопрошая:

— А что не так тебе было, ммм? Деньги? Пожалуйста. Дорогие украшения и одежда? Естественно. Рестораны, театры, светские приёмы? Разумеется. Квартиры, дома, машины? Конечно, бери все, что пожелаешь. Я что, был плохим для тебя мужем?! Ты ни в чем не нуждалась, — подскочил ко мне, заключая мое лицо в ладони, и надрывно зашептал — скажи мне, Ника. Чего тебе не хватало?!

— Ты серьезно считаешь, что все перечисленное имело значение? После того, как мой отец продал меня, а ты купил, как коллекционную картину или племенную кобылу? Да я ненавижу вас обоих! Вы испортили мне жизнь!

Джейден с размаху ударил меня по щеке и отшатнулся, тяжело дыша. Голова затрещала с новой силой, но пульсирующий жар в области удара, только подстёгивал мою ярость и развязывал язык. Доведу его, пусть пристрелит прямо сейчас. С меня хватит!

— Или ты думаешь, что драгоценные цацки залечат раны и боль от твоих садистских наклонностей? От твоей вспыльчивости и злости? Сотрут воспоминания о том, как ты надругался надо мной против воли?! Как изо дня в день изматывал, в надежде получить наследника?! Точнее, долю в вашей с папой фирме, которую он должен был завещать ребёнку.

— Замолчи! — взревел он, метаясь из стороны в сторону. — Если бы ты была послушной женой, мне бы не пришлось применять силу! Но ты… ты, своенравная девчонка!

На несколько мгновений между нами повисла тишина. От бушующего адреналина я осмелела настолько, что была готова кинуться на него с кулаками, будь только мои руки развязаны. Но все же предприняла новую попытку договориться: