Киндер-сюрприз для бывшего

— Что не так? Ты еще спрашиваешь? — заголосила она так, что оконные стекла задребезжали. — Да ты опозорил нас перед Некрасовыми!

Напрягся, сложил на груди свои руки и плечом оперся о книжный стеллаж.

— Я только пришел. Чем я мог опозорить тебя перед ними?

— Вот именно. Мало того, что ты опоздал, так ты еще и притащил в наш дом эту девку!

Не понял... Маман же тоже была без ума от Насти, когда она училась в моем классе... Что не так?

— Свою будущую супругу, на минуточку, — поправил деловито, поражаясь тому, как легко мне давалось называть Настю таким громким словом.

Матушка в своей привычной манере фыркнула, насупив брови, и отмахнулась в ответ.

— Ярослав, я же тебя знаю как облупленного! Ты встречаешься с девушками от силы месяц, а потом прощаешься с ними, переключившись на другую куклу, которая ни чем не отличалась от предыдущей. Ну какая свадьба? Что за глупости? Я ни за что не поверю, что ты потерял голову от какой-то там необразованной, конопатой простолюдинки с лишними килограммами.

А, вот оно что...

— Обижаешь, мам, — раздраженно передернул плечами и мысленно поморщился.

Мне и впрямь было обидно за Настю. Внешне она не так плоха, как мать ее расписала. И это при том, что я очень привередливый во всем, что касается девушек.

— По-твоему, прежде чем влюбиться в девушку, я запрашиваю у нее красный диплом о высшем образовании и высчитываю индекс массы тела, гоняясь за ней с весами? Почему ты не допускаешь мысли, что я могу полюбить девушку просто за ее смех и веснушки на носу и щеках, за ее взрывной темперамент и невероятно красивые глаза, за ее мягкость волос и холодные ладошки в любое время года?

Возникла пауза, во время которой мать пристально следила за изменениями в выражении моего лица, ища на нем видимые признаки притворства. Но здесь я был самим собой и всем своим видом просил лишь об одном — о понимании. Однако мать не оценила мой романтический подход к выбору своей половинки. Только отплюнулась в сторону.

— Потому что я не слепая. Ты всегда предпочитал блондинок модельной внешности.

— Все верно. Я предпочитал приводить их в свою постель, — ответил предельно честно, на что мать снова отплюнулась. — Отец ведь сам грешил таким в молодости. Не мог пропустить ни одной юбки, пока не встретил тебя.

— Не приравнивай себя к отцу. У твоего отца отменный вкус! — повысила она тон, имея в виду себя любимую.

Так как я был уверен, что мои привычные методы при общении с матерью не сработают, мне пришлось действовать ее методами:

— Хорошо, тогда вспомни себя. Кем ты была, когда тебя встретил отец? Что-то я не припоминаю, чтобы ты училась в университете Лиги Плюща. Твои родители торговали на барахолке китайским ширпотребом, а параметры твои были далеки от идеала. А еще отец рассказывал, что ты носила скобы на зубах и в момент вашего первого взрослого поцелуя он прищемил ими язык. По-моему, это ужасно, но, заметь, несмотря на все несовершенства, отец полюбил тебя.

Маман покраснела вся до корней волос, упала в кожаное кресло, положила локти на стол и замахала ладонью у лица.

— Это совсем другое дело. Времена были другие, — нашла она, что ответить, но оправдание было слабеньким даже для ребенка.

Убрав руки в карманы, подошел к столу и наклонился над ним.

— У любви, матушка, нет временных рамок. Она одинакова что сейчас, что сто лет назад. Я полюбил Настю и я женюсь на ней ровно через полтора месяца! Хочешь ты того или нет! — уперто стоял на своем, переживая, что в какой-то момент перегну с ультиматумами и она не придумает ничего иного, кроме как инсценировать сердечный приступ. Проходили уже...

— Я уверена, это все из-за Пелагеи. Ты не захотел жениться на Пелагее и просто привел девку с улицы, сказав что женишься на ней. Это все из вредности. Нет между вами никакой любви! Да ты же ненавидел эту девушку, когда учился в школе.

— Ошибаешься. Уже тогда я был без ума от Насти. Наши дороги просто разошлись ввиду некоторых обстоятельств... Мы были глупыми и не разбирались в своих чувствах, но после стольких лет судьба решила дать нам второй шанс, от которого ни она, ни я отказываться не намерены.

Мама вздулась от злости, нервно барабаня пальцами по столешнице.

— Я против вашего брака! Я согласия не даю!

— Если на то пошло, то я не собирался просить вашего благословения. Я вообще не хотел оглашать эту новость, но вы с отцом перешли всякие границы, вы посмели влезть в мою жизнь. Вы снова посмели навязать мне то, чего я не хочу! Поэтому в своем позоре перед Некрасовыми вините только себя! Может быть, так до вас дойдет, что у меня уже давно есть своя личная жизнь, которую я хочу прожить без постороннего вмешательства, без ваших советов и одобрения.

Развернулся, и пошагал на выход, посчитав, что мой план сработал. Я обозначил четкие границы и предположил, что этого было достаточно для того, чтобы меня наконец оставили в покое, но я ошибся. Мама рванула за мной и остановила у двери. Загородила ее собой, навалившись на полотно, и расставила руки в разные стороны. Выглядела она обезумевшей.