Кино для взрослых

— Тогда идем смотреть, — твердо сказала Варя. — Фильмы надо смотреть из-за режиссеров, а не актеров.

Я посмотрел на нее восхищенно:

— Первый раз вижу такую здравомыслящую актрису!

— Спасибо, — сказала Варя и немного зарделась.

30

— А вы хорошо знакомы с Лиозновой? — шепнула мне Варя, пока мы стояли в очереди в кассу.

— Да нет, — ответил я. — Так, может, пару раз видел…

— Вот как? — хмыкнула Варя. — И многих своих коллег вы так редко видите?

— С «Мосфильма» всех вижу регулярно…

— А Лиознова…

— Она на Студии Горького.

— А, поняла, — протянула Варя. — Даже не знала об этом. Я тоже один раз ее видела. Мы в гостях у кого-то были — и вот она там тоже была… Симпатичная женщина.

— Возможно, — безразлично отозвался я.

— Вы не согласны? — посмотрела на меня Варя.

— Ну, у меня свои представления о симпатичности, — с улыбкой молвил я.

— И режиссер Лиознова не отвечает вашим строгим требованиям? — иронично спросила Варя.

— Не такие уж они и строгие… Просто режиссер Лиознова не в моем вкусе.

— А кто в вашем вкусе?

— Вы, — мгновенно ответил я, смотря Варе прямо в глаза.

— Перестаньте, — засмущалась она и даже слегка хлопнула ладонью мне по плечу. Как мне нравится эта ее привычка… В зависимости от ситуации этот жест в ее исполнении может означать что угодно. И все понятно без слов. В данном случае я понял так: «Мне очень приятно это слышать — и одновременно неловко. Лучше не говорите мне таких вещей. Хотя теперь я, конечно, постоянно буду ждать от вас подобных комплиментов». И все это — в одном-единственном прикосновении.

«Прикосновение»… Хорошее название для фильма. Лучше, чем «Предчувствие». Но тоже не так оригинально, как «Неуловимость»…

Когда наша очередь подошла, оказалось, что на сеанс осталось как раз два билета.

— Вот так повезло, — покачала головой Варя.

— Да уж, — пробормотал я. — И как я не сообразил, что билеты нужно купить заранее. Насколько я знаю, этот фильм вообще еще нигде не идет. Даже в Доме кино вроде не было премьеры… То, что он здесь оказался, — вообще чудо. А то, что мы успели взять билеты перед самым началом, — еще большее чудо.

— Сколько до сеанса? — спросила Варя, когда мы отошли от кассы.

— Десять минут, — посмотрел я на часы.

— Тогда давайте раньше не пойдем. Там опять будет хроника…

— Не любите хронику?

— Новости и дома можно посмотреть, — сказала Варя. — У нас телевизор есть.

— Везет вам, — шутливо сказал я.

— А у вас нет? — серьезно спросила Варя.

— Нет, — улыбнулся я. — Как многие кинорежиссеры, я презираю телевидение.

— Да, Валера примерно так же относится. Хотя телевизор иногда смотрит.

«Вот в этом он весь! — немедленно подумал я. — Вечно у него слова с делом расходятся… Может, он и Варю совсем не так сильно любит, как расписывает? Хотя, — я вновь залюбовался своей спутницей, — в этом единственном случае я все-таки не могу ему не верить. Потому что как можно не любить такую…»

— Не смущайте меня, — прервала мои думы Варя, отводя взгляд.

— Я вас смущаю? — будто очнулся я. — Чем?

— Вы так пристально смотрите, — тихо сказала она себе под нос.

— Я режиссер — мне можно, — сказал я.

Варя подняла на меня глаза:

— А вы только как режиссер на меня сейчас смотрели?

— Я на все смотрю и как режиссер, и как обычный человек, — уклонился я от прямого ответа.

— Значит, все воспринимаете как материал для работы?

— Все, кроме вас, — не удержался я от очередного комплимента, на сей раз несколько туманного.

31

Прозвенел звонок, и мы пошли в зал.

Там играла до боли знакомая фортепианная мелодийка.

— Ну вот, «Фитиль» пропустили, — шепнул я Варе.

— А вам нравится? — шепнула она в ответ.

— Иногда бывает забавно.

— По-моему, очень редко.

Наконец мы нашли нужные места и сели. Началось кино.

На экране под странный цокот стали показывать березы, среди которых мелькал силуэт девушки. Неподалеку, разумеется, оказался и парень. Вернее, мужчина, в котором я сразу узнал артиста Шалевича. Девушка — теперь было видно, что это Доронина, — приближалась к нему…

Я поморщился.

— И здесь под Тарковского сработано, — неодобрительно сказал я Варе. Она коротко кивнула, не отводя глаз от экрана.

Это, вероятно, был сон-вспоминание героини Дорониной, которая проснулась и что-то сказала дочке, лежавшей в соседней кровати.

Дело, как сразу стало понятно, происходило в деревне.

Варя наклонилась ко мне:

— Опять про колхоз?

— Не думаю, — покачал я головой.

— Но вы же сами ничего не знаете про этот фильм.

На экране высветилось название «Три тополя на Плющихе» — и я показал Варе на него:

— По крайней мере, я точно знаю, что Плющиха — это в Москве, а не в колхозе.

— Это улица? — уточнила Варя.

— Да.

— Ясно. Я даже не слышала про такую. Я ведь приезжая.

— А откуда вы? — спросил я, вероятно, слишком громко, поскольку сидевшая впереди женщина повернулась и строго бросила:

— Молодые люди!..

Мы с Варей замолкли и продолжили смотреть на экран.

— Ефремов, — уважительно прошептала Варя, когда пошел перечень исполнителей.

— Хороший актер, — суховато произнес я.

— Вы с ним работали? — сказала мне Варя почти на ухо.