Кино для взрослых

Но я-то искренен — я не Чичиков. Я со всех сторон чист и открыт перед Варей. Правда, я выдал себя за друга Гагарина — но это единственный мой промах. И ничего подобного больше не повторится.

«Если ты так чист и открыт, — внезапно проклюнулся во мне проклятый внутренний голос, — немедленно сознайся ей, что участие в твоем фильме не принесет ей ничего хорошего».

Вместо этого я встал, подошел к сидящей на табурете Варе, опустился перед ней на колени — и, схватив обе ее руки, стал покрывать их поцелуями.

44

Через час мы с Варей уже лежали, обнявшись, — абсолютно голые. Постель была расстелена, но в квартире стояла чуть ли не жара, поэтому мы лежали не под одеялом, а поверх него. Я с восторгом рассматривал Варю и поглаживал ее шелковистую кожу.

До этого я никогда не имел близости с замужними женщинами — и заранее страшился своих и Вариных ощущений от ее, старомодно выражаясь, адюльтера. В голове маячили образы чеховской дамы с собачкой и ее кавалера-пошляка Гурова, а также Анны Карениной и ее любовника-простака Вронского…

Теперь, когда все свершилось, я с упоением сознавал лишь то, что впервые в жизни испытал подлинное счастье. То, как вела себя Варя, только подпитывало мои теперешние чувства, поскольку я видел, что ей хорошо со мной и что никакие угрызения совести ее не терзают.

Она медленно провела пальцем по моему лбу, потом по носу, потом по губам… Я схватил ее пальчики и с наслаждением расцеловал их. Теперь они как будто принадлежали мне. И вся Варя — вся целиком — теперь моя. О ее муже и вообще о том, что она замужем, я и думать забыл.

Я не размышлял о том, долго ли смогу так пролежать с ней рядом и как скоро она меня покинет. Я лишь наслаждался каждой секундой — и понимал, что ни за что не оборву это наслаждение по своей инициативе.

Этот идиллический покой, впрочем, не переставал перемежаться вспышками страсти. Едва я успел немного отдышаться, как вновь почувствовал острое желание близости с Варей. Ни одна девушка на меня еще так не действовала, ни одна не вызывала во мне такого экстаза, восторга, азарта и сексуальной ненасытности.

Я вновь стал целовать ее — всюду, во все места, с головы до ног. Это распаляло и меня, и ее.

В конце концов, Варя не выдержала этой сладкой пытки:

— Давайте, давайте, я уже не могу, пожалуйста…

Я вошел в нее — и мы немедля застонали в унисон: столь велико было наше взаимное влечение.

Я отчетливо понимал, что нашел в Варе не только идеальную женщину, но и идеальную любовницу. О том, как она воспринимает меня в этом качестве, спрашивать не хотелось. Во-первых, все ее реакции и без того очень льстили моему самолюбию. А во‐вторых, не хотелось, чтобы Варя меня с кем-то сравнивала. Сама мысль о том, что у нее до меня были мужчины, казалась нестерпимой. Факт же существования ее мужа по-прежнему пребывал в каком-то невероятном отдалении от моего сознания.

— Варя, я люблю вас, — еле ворочая языком от приятнейшей усталости, сказал я, когда мы вновь переводили дух, лежа рядом — лицом к лицу.

— Вы только сейчас это поняли? — улыбнулась Варя.

— Я это понял почти сразу. Но не хотел сознаваться.

— Почему же сейчас захотели? — Варя смотрела такими простодушными глазами, что невозможно было подумать, что она спрашивает это из кокетства, а не из искреннего любопытства и непонимания.

— Потому что… — замялся я. — Наверное, потому, что сейчас я понял, что и я вам небезразличен.

Варя потянулась ко мне губами:

— Вы могли бы понять это и раньше.

— Значит, я недогадливый, — прошептал я — и припал к ее рту. Целоваться сейчас было легче, чем разговаривать. Мне казалось, я могу целовать Варю хоть целые сутки напролет.

Может, это и получилось бы, но Варя аккуратно освободилась от меня, положила ладони мне на щеки, сочно чмокнула в губы и с сожалением промолвила:

— Я должна идти.

— Вы не должны, — машинально запротестовал я.

— Должна, — повторила Варя, соскользнула с кровати и отправилась в ванную.

Только теперь — впервые за несколько последних часов — я вспомнил о Волнистом.

45

Весь следующий день — воскресенье — я не видел и не слышал Вари. Но настроение все равно оставалось прекрасным.

Лишь вечером во мне шевельнулись некоторые сомнения насчет дальнейшего. Что, если Варя раскаялась в содеянном — и при завтрашней встрече скажет, что это не должно повториться? Это будет ужасно.

С трудом я заснул, не зная, чего ожидать от грядущего дня, месяца, года…

В понедельник утром мы встретились уже на съемочной площадке. Там сновало много народу. Варя появилась словно из ниоткуда, подошла ко мне и протянула руку. В присутствии всех я даже не стал целовать ее кисть, а просто пожал. И в этот миг Варя успокоила меня насчет дальнейшего. Без слов — я все понял по ее рукопожатию, по выражению ее лица и доброму сиянию ее чудесных лучистых глаз.

На протяжении съемочного дня у меня было необычайно приподнятое рабочее состояние. Съемки, казалось, протекали по маслу.