Кино между адом и раем

Президент США, обманутый военными, отдал приказ уничтожить город. Самолет с бомбой взлетел и направляется к цели – контртема.

Полковник убеждает летчиков не кидать бомбу – тема.

Ученые находят вакцину. Эпидемия побеждена – тема спасения победила контртему уничтожения.

Вы видите, как в процессе непрерывной борьбы темы и контртемы неуклонно растут бреши, поднимаются все выше барьеры, зона конфликта расширяется и углубляется. Коротко мы говорим об этом: ставки повышаются. Вначале ставка – пять жизней больных, потом – сотня безнадежно больных, потом – целый город в эпидемии, потом – вся Америка обречена, а за ней весь мир.

Вначале ставка – профессиональный риск против недобросовестности, потом – риск жизнью ради спасения многих жизней; потом – почти безнадежный риск, мужество, отвага ради спасения человечества.

Сила неуверенности

Когда зрители понимают, что история может пойти по одному из двух путей, когда герой сам не знает, каким путем идти, а на одной из дорог его ждет смерть; когда весы драмы колеблются между надеждой и отчаянием, тогда рассказ насыщается энергией неуверенности. Это большая сила, толкающая сюжет вперед.

В тот момент, когда герой должен принять решение, какая-то альтернатива колеблет его решимость. У него есть два пути, и он может пойти по любому из них.

Вы помните, конечно, эту сцену в «Вишневом саде», когда Раневская сводит вместе Лопахина и Варю. Они остались одни. Порознь с каждым договорено о свадьбе. Варя хочет выйти замуж за Лопахина. И ясно, что она будет верной и заботливой женой, родит детей хороших и воспитает. Да и Лопахину нужен покой в семье. И Варя ему нравится. И он уже вроде согласился. Раньше он и мечтать не мог войти в такую семью. Но копни поглубже: как он породнится с семьей, которую обездолил, у которой вырубил самое дорогое – вишневый сад? Да и как-то трудно ломать привычную гонку за деньгами, заполнившую всю его жизнь. А с другой стороны, надо бы остановиться, остепениться…

Эта сцена в любой постановке выделяется напряженностью. Актеры любят ее играть. В ней прячется энергия неуверенности, энергия принятия решения при равносильных альтернативах.

Помните фильм «Тельма и Луиза»? Полицейские машины выстроились в ряд за спиной героинь. Перед ними бездонная пропасть. Что они выберут? Долгие годы тюрьмы или мгновенное освобождение в смерти?

Или фильм «Хорошие парни» Мартина Скорсезе. У героя альтернатива: безвестность в нищете или уважение в преступном мире. Это в начале. А в конце альтернатива: погибнуть.

Энергия неуверенности – это основа для саспенса. Пять пунктов энергии роста неуверенности помогут вам. Держите их перед глазами. Это пять рабочих советов.

1. Неуверенность в ближайшем будущем. Победить может любая из сторон. Одна сильнее, другая хитрее. Герой в опасности. Но спасение или гибель ждет его в следующий момент. Корабль тонет, и вдруг лодка подбирает. А дальше волны, ветер, голод, жажда среди соленого моря.

2. Антагонист сильнее. Это не обязательно злодей с пистолетом. Любящая мать, которая против того, чтобы дочка…

3. Отвага против страха. У героя есть цель, и он движется к ней, несмотря на все угрозы, преодолевая страхи. С суперменами мы себя не идентифицируем. Наш герой – это тот, кто боится, но действует, преодолевая страх.

4. Риск и опасность в развитии. Ситуация усложняется. Если она статична, мы привыкаем, и энергия ослабевает. Как пошутил Хичкок: хорошее начало для фильма – землетрясение, и дальше по нарастающей.

5. Вдох-выдох. Это значит ситуация то напрягается – это вдох, то расслабляется – это выдох. Если все время напрягать конфликты, зритель устанет.

Для зрителя должна работать установка надежда против страха. Зритель в надежде на хороший исход, и в страхе, что герою будет плохо.

Сумасшедший Джек Николсон прорубает топором дверь к жене или гонится в заснеженном лабиринте за сыном в «Шайнинге». Достанет – не достанет? Догонит – не догонит? Силы неравные, но баланс равновесия колеблется то в одну, то в другую сторону.

Каждый хороший саспенс выделяет эту энергию неуверенности. Убьет ли маньяк, который видит во мраке, ослепленную темнотой Джуди Фостер («Молчание ягнят»)?

Сумеет ли полковник (Дастин Хоффман) убедить двух молодых пилотов не сбрасывать смертоносную бомбу на мирный город («Эпидемия»)?

Убежит ли мальчик от безжалостного преступника, которому приказано его убить («Клиент»)?

Ну и конечно, победит ли Харрисон Форд («Затерянный ковчег») своих врагов в схватках на движущемся транспортере, или бешено мчащейся вагонетке, или разваливающемся мостике. Короче, на всем, что шевелится, колеблется, дрожит и вертится. Прекрасные моменты, когда захватывает дух и детство возвращается.