Кино, вино и домино

Наконец подошла очередь на досмотр ручной клади, и равнодушные к террористическим пакетам громкоголосые неапольские таможенники вытащили из Ветиной сумки те самые желтенькие тюбики с натуральной косметикой из Реджио Калабрия.

Вета орала как резаная, но не помогло. Видимо, таможенники так отметили Ветину женскую привлекательность и шорты-бикини, потому что на крем в Ольгиной сумке даже не посмотрели.

Ашот Квирикян лобызался с Куколкой, как в последний раз. Ее самолет летел в Лондон через два часа. Лера прощалась чуть не со слезами на глазах, целовалась со всеми по очереди.

Особенно страстно с Ингой. Обещала писать по электронке, звонить, приехать в Москву и всех увидеть. Джакопо не поехал провожать – поехал решать проблемы с карабинерами.

Заходя за таможенную черту, Инга кричала Лере:

– Если что со здоровьем, сразу прыгай в самолет! Я тебе все оформлю в лучшем виде! Медицина ваша – говно! Я тебе как профессионал говорю!

– А ты сразу пиши, как у тебя оливковое масло кончится. Не экономь! Я тебе сразу десять литров со стюардами передам! – махала рукой Лера и вытирала глаза.

Дьюти фри был плохонький. Ничего интересного, кроме сыра и «Лимончеллы». Ольгу сзади по-хозяйски сгреб Картонов:

– Как это мне за весь фестиваль удалось не затащить тебя в постель? Скажи, как по-английски «кошелек»? А то у меня лопатник позорный!

Ольга сказала, он трижды повторил и убежал покупать новый кошелек для гонораров от папы римского и папы калабрийского.

В отличие от Руслана Адамова она испытывала нежность к этому славному деревенскому парню, сумевшему «выгодно вложить» свое скромное дарование. Он ведь не был совсем бездарным, просто откликнулся на вызов времени, которое востребовало от него не художественные, а пиаровские данные.

Время хотело видеть скульптора не в рабочем халате, замазанном гипсом, а в фирменном пиджаке, залитом дорогим шампанским. И он прилежно изображал звезду, ньюсмейкера, светского льва, героя-любовника.

Его упрямый русопятский фас с бородой лопатой ехидно смотрел на население с телевизоров, обложек, шоколадок и витрин мужской одежды. При том, что это было самое последнее амплуа, к которому происхождение подготовило этого «сукина сына, камаринского мужика».

В отличие от большинства фестивальных масок Василий Картонов был явлением, равным самому себе. С ним можно было заниматься сексом и дружить. Это можно было делать по очереди и одновременно.

И первое, и второе он делал одинаково хорошо. Но роман он мог иметь только с самим собой и своим успехом. И никогда даже не делал вида, что может иметь роман с живой женщиной. Или что из его рук может выйти предмет искусства. И раз женщины и покупатели придумывали это за него сами, то так им и надо!

Олеся набирала в дьюти фри «Лимончеллы» на дорогу. Инга привередливо копалась в шарфиках. Сестры Даша и Наташа старательно обегали одни и те же прилавки, пытаясь в них не встретиться, и ежеминутно встречались, не узнавая друг друга.

Сулейманов с Золотой Рыбкой со вкусом выбирали подарки его жене и ее сыну. Галя Упырева ругалась с товароведом, уверяя, что духи просрочены. Ванька-дворянин кормил Печорину шоколадными конфетами и уговаривал посетить его очередной дорянский бал. Супруги Голубевы прикидывали, сколько бутылок «Бейлиса» можно взять с собой, раз он здесь такой дешевый.

Летели тихо. Силы у всех иссякли. Даже Олеся не бросалась на стюардов. Правда, она зачем-то подсадила к себе Борюсика и стала поить его «Лимончеллой», приговаривая:

– Вижу по глазам, что больше не надо, но раз тебе хочется…

– Эх, я старый дурак! Надо было договориться с Джакопой, чтоб следующим летом поставить прямо в отеле комедию дель арте! Лерка бы переводила! А Коломбин, Пьеро и Арлекинов вырастим в своем коллективе! – громко закричал Шиковский. – И играть прямо на берегу моря!

– На берегу для Джакопо будет неактуально! Скорее в тюремной самодеятельности, – предположил Егор Золотов.

– С ним все будет в порядке, потому что он местный, – успокоил Шиковский. – Это наших немного помяло, потому что Италия – коллайдер, который разгоняет чужеродные частицы… Здесь потому и возникла комедия дель арте, что Италия раздает людям маски, но позволяет варьировать внутри типажных рамок…

– Италия вывела фестиваль «Чистая вода» на чистую воду, – усмехнулся Руслан Адамов.

– Чин-чин, синьоры! – напомнил Андрей Николаев и разлил по стаканам.

Через пару часов полета Борюсик дошел до кондиции и начал бросаться на пассажиров. Стюардессы вызвали двухметрового командира корабля.

Борюсик уже не ориентировался, куда летит, и начал орать командиру:

– Ты не понял, сучонок, на кого прешь! Ты мне, гнида, будешь тапочки в зубах носить! Ты мне шнурки будешь гладить! Ты у меня больше не полетаешь! Я все твои самолеты пущу под нож!

Однако командир корабля не первый раз возил русских, молчаливо завернул Борюсику руки за спину, пинками доставил его за занавеску и пристегнул к креслу стюарда наручниками. Даже немного спеленал скотчем, как Ольга канистры с оливковым маслом.