Киномания

Чипси сменил свой боксерский халат – теперь на нем было что-то переливчатое, объемистое, напоминавшее арабское одеяние. В зубах торчала длинная, тонкая сигара. Он стоял у дверей довольно большого склада, который от пола до потолка был отгорожен от остального помещения стальной сеткой. На складе располагались стеллажи, где вполне могли разместиться многие десятки кинофильмов. Вот только не было там никаких десятков. Даже одного не набралось бы. Склад был практически пуст.

– Господи помилуй! – вырвалось у Клер, – А где же коллекция?

– Большая часть распродана за прошедшую неделю, – ответил Чипси, – Самые дорогие вещи. Основную часть купили крупные коллекционеры.

Клер немедля сказала:

– Мне нужно знать их имена… и что они купили.

– Кой-какие имена я тебе могу назвать, – ответил он. – Да ты почти всех знаешь. Много взял Роди Макдауэлл. Ну и другие вроде него. Джошуа Слоун из Чикаго хотел купить все и цену давал очень неплохую, уж ты мне поверь. Они с моим отцом были старыми соперниками в коллекционировании. Но я сказал – нет, у меня есть друзья, которые заслуживают своей доли. Вот только я не помню, кто что покупал – все ушло так быстро. И вообще торги были такими неформальными. Ты же знаешь – вести бухгалтерию вовсе не в моем духе. Откровенно говоря, все сделки были частными. Но ты ведь не сообщишь обо мне в финансовую инспекцию?

Гавайская рубашка, с которой перед этим торговался Чипси, высоким голосом спросила:

– Ну а если пятьсот пятьдесят?

– Да о чем вы говорите! – ответил Чипси, – Это же Соня Хени. Да одна только звуковая дорожка Гленна Миллера стоит не меньше.^{98}

– А что, описи коллекции разве не было? – спросила Клер.

– Нет, у предка наверняка где-то была. Он просто был помешан на всяких таких вещах. Если в эту задницу что попадало, то навсегда. Понятия не имею, где может быть эта опись. Я выкидывал горы всяких бумаг. Все на помойку, на помойку, на помойку. Генеральная уборка.

– Чипси, это так безответственно, – возразила Клер, – Ты словно старый хлам из гаража продаешь.

– Ты права, Кларисса. К черту все Эдиповы штучки. Но ты успокойся. Для тебя я кое-что отложил.

– Да? И что же?

Недовольный покупатель снова вмешался:

– А звуковая дорожка в хорошем состоянии? Я хочу сказать, если уж я плачу за Гленна Миллера…

Чипси нетерпеливо сообщил своему докучливому клиенту:

– Судя по тому, как мой батюшка, маньяк-коллекционер, относился к своей собственности, этот фильм, вполне вероятно, вообще не вставляли в проектор. Он собирал не для того, чтобы получать удовольствие. Это было хорошее вложение средств, черт бы его драл. Большинство этих лент никогда не доставались из коробок.

– Ну, хорошо, – сказал покупатель. – А если шестьсот пятьдесят?

– Все еще холодно, – Чипси шмыгнул носом и оставил человечка в состоянии кипения, а сам вместе со мной и Клер направился к небольшому ряду шестнадцатимиллиметровых коробок, – Я позволил Шарки отложить это. Имей в виду, я мог все это продать еще на прошлой неделе, но придержал, чтобы сначала ты могла взглянуть и выбрать.

Клер жадно пробежала глазами по картонкам. На мгновение она онемела от удивления, а потом повернулась к Чипси – от ярости она была вне себя.

– И вот это ты отложил для меня? Джерри Льюиса?!

– Это Шарки отобрал.

– Шарки – тупоголовый кретин. Это даже мусором не назовешь.

– Послушай, Кларисса, я тебе их уступлю по очень хорошей цене.

– Не смей называть меня Кларисса. С этого момента мы знакомы не настолько, чтобы ты звал меня Кларисса.

– Вы понимаете, мисс Свон, сколько я могу выручить за эти фильмы? Джерри Льюис в один прекрасный день станет культовой фигурой. В Париже так уже стал, вам это известно?

– В Париже тоже есть любители хот-догов. Что с того? Это называется интеллектуальная дешевка. Ты скотина, Чипси. Ты же знаешь, что я не могу себе позволить покупать все подряд. В особенности такое вот дерьмо.

– Я собирался подарить тебе один из этих фильмов – по твоему выбору. Просто по-дружески. Конечно, не «Подсадную утку» и не «Посыльного»^{99}. Ведь это уже классика. Но любой другой – пожалуйста…

Обогнув один из стеллажей, появился потенциальный покупатель, все еще пытающийся провернуть сделку с Соней Хени. Он раздраженно ждал, слушая Чипси.

Клер, сраженная, присела на картонки с фильмами и закрыла лицо руками.

– Бог ты мой, Чипси, да мне было бы достаточно, если бы ты сказал, куда ушли все эти фильмы. Если бы ты хоть это сделал, чтобы знать, куда уплыло наследство.

– Клер, дорогая, прости, – выкрикнул Чипси, – но, откровенно говоря, это не имеет к делу никакого отношения. Это все старые ленты. Старые, старые ленты. Конечно, ученому вроде тебя небезразлично прошлое. Но искусство – это то, что есть сейчас. Искусство – это будущее, пророческий импульс. Для художника истинное искусство – то, что уничтожает прошлое и его отжившие ценности. Это…

– А если семь сотен? – спросила гавайская рубашка.

– Продано! – заорал Чипси, и человечек принялся выписывать чек, – И еще покажите ваше водительское удостоверение, – предупредил он.