Киношник (СИ)

Оля все быстро съела и начала торопить Гиту и Кирилла:

- Мы же взяли большой термос и бутерброды, так неужели нельзя поесть по дороге. Давайте быстрее.

- Оля, не спеши, сейчас выходим. Мне надо еще машину заправить.

- Тем более пора уже выходить. Гита, ну давай быстрее, а то назову тебя так, как ты не любишь, - не унималась девочка.

- Только не это, - со смехом взмолилась Гита, - все, выходим.

Кирилл и Оля сели на заднее сиденье.

- Оля, ты же мне недавно говорила, что не любишь сидеть сзади.

- Чтобы скучно не было, мы будем разговаривать. Громко. Ты услышишь.

- В этом я не сомневаюсь, ты вообще тихо говорить не умеешь. Все, поехали.

Гита выжала газ.

Заграничное путешествие началось.

25

После распада Советского Союза, люди, жившие в 90-е годы прошлого века, до конца не осознавали, что Беларусь и Россия - это две разные страны. Границ, как таковых, не было, только стоял столб, который извещал о пересечении границы государства.

- Так мы в Россию едем, а я думала куда-то еще, - несколько разочарованно сказала Оля.

- Для ” куда-то еще” нужен заграничный паспорт. Он есть у тебя? - Спросила Гита.

- Сейчас нет, но скоро будет.

- Вот тогда и поедем куда подальше, а пока - в Смоленск, - открыла тайну Гита, - Кирилл у тебя есть какие-нибудь документы?

- Справка об освобождении.

- Не густо, а фотография у тебя найдется?

- Нет.

- Это дело поправимое, заедем в ателье и сфотографируешься.

- Почему ты спрашиваешь и зачем мне фотографии?

- Паспорт тебе нужно получить, или всю жизнь намереваешься справкой обходиться?

Кирилл ничего не ответил, он пока не понимал, почему вдруг Гита занялась его делами, и почему нужно для этого ехать в Россию.

В Смоленске, как и было запланировано Гитой, они зашли в ателье, и Кирилл сфотографировался, после этого покатались по городу, полюбовались Кремлем, вернулись в ателье и получили готовые фотографии, но сразу не тронулись с места. Гита повернулась к Кириллу:

- Ты не сможешь жить в нашем городе, он не даст тебе спокойной жизни. Поверь, я знаю, о чем говорю. Я не хочу при Оле рассказывать про ее папу, но он плохой человек, очень плохой. Он трус, но исподтишка может испортить жизнь любому, а тебе - легко.

- Гита, ты мне можешь все рассказывать, я его тоже терпеть не могу. Я сколько раз тебя просила, забрать меня к себе, - возразила девочка, - а еще ты мне обещала рассказать, почему ты меня не навещала долгое время. Ты мне много чего обещала, - на глазах у Оли выступили слезы, и она зашмыгала носом.

- Может ты и права, пришло время, ты уже взрослая и сможешь все правильно понять и сделать выводы, но это дома, а сейчас нужно с делами Кирилла управиться.

В Беларуси ты жить не сможешь, а Россия большая. Здесь есть где обустроиться, но надо получить гражданство этой страны, а тебе его не дадут. Я тебе предлагаю, у меня есть такие возможности, сделать тебе российский паспорт, а там видно будет. Согласен?

- Как я понимаю, у меня нет времени на раздумья.

- Почему нет, есть. Сколько хочешь, столько можешь думать, но сейчас у меня есть возможность. А что будет завтра, я не знаю.

- Сколько это будет стоить?

- Потом разберемся с этим, а пока или мы идем по этому пути, или думаем.

- Кира, Гита знает, что делать, - встряла Оля.

- Помолчи, дай ему подумать. Кирилл, пройдут годы, если все здесь наладится, вернешь ты свое белорусское гражданство, может женишься. Все может случиться в нашей жизни.

- Я согласен, - сказал Кирилл.

Только сейчас он осознал свое положение. Прописки нет, и никто ее ему предоставлять не собирается, а значит белорусское гражданство получить не удастся, российское зеку тоже никто не даст, тем более, он не россиянин. Так кто же он? Кирилл сам себе задавал этот вопрос, но ответа получить не мог, поэтому согласился, хотя еще в тюрьме давал зарок, никогда не нарушать закон.

Они проехали еще немного и остановились у магазина, вывеска которого извещала о том, что здесь продается самая модная одежда от самых лучших производителей.

- Давайте пойдем, Кирилл, тебе что-нибудь покупать из одежды. Нельзя так ходить, вся милиция смотрит косо. Не ровен час, начнут на каждом шагу останавливать и требовать документы.

- Но здесь наверно все дорого, а у меня с этим делом не очень густо, там не платили много.

- Совсем здесь недорого. Это они так людей завлекают, а на самом деле… Впрочем, сам все увидишь. А деньги я тебе сейчас одолжу, придет время - рассчитаешься.

- Гита, зачем тебе это надо? - Спросил ошарашенный Кирилл.

- Ты друг Оли, а значит и мой друг. Я очень не люблю своего зятя, поверь, у меня есть для этого причины. И вообще, людям надо помогать. Мы цыгане, самый гонимый народ, может, только евреи могут с нами в этом, не очень хорошем показателе сравниться. Поэтому мы всегда дружны и стараемся помочь друг другу.

- Но я не цыган и не еврей.

- Это не важно. Ты сейчас нуждаешься в помощи.

Оля во время всего этого разговора сидела тихо и только кулачки сжимала крепко, так что ногти впились ей в ладони.

Они пошли в магазин покупать одежду. Вот здесь Оля снова оживилась и начала приносить Кириллу всякие брюки, рубашки: