Киношник (СИ)

Я ничего лучшего не придумала, как обратиться к своему отцу.

- Папа, у меня к тебе есть просьба.

- Что ты хочешь, Лиза?

- Мне нужно найти одного человека.

- Хорошо. Я не буду спрашивать, для чего тебе это нужно, но скажи его имя и фамилию хотя бы.

- Я не знаю.

- Как это не знаешь?

- Его Герман зовут.

Папа смотрел на меня и молчал, ожидая продолжения.

Я выскочила из его кабинета и принесла ему фотографию, мы с Германом сфотографировались как-то в парке.

- Вот! Больше у меня ничего нет.

- Ну хоть это. Я попробую, но обещать не могу - очень мало информации.

Так у нас закончился этот разговор, но прошла неделя, папа ничего не сообщает и Германа нет.

Я снова зашла к нему в кабинет.

- Лиза, у меня много работы. Ты не могла бы зайти чуть позже.

- Я только на минуту, ты не забыл о моей просьбе.

Он резко поднял голову:

- Я никогда ни о чем не забываю, но я тебя попросил зайти позже. Я тебя позову сам, когда освобожусь.

Но он меня не звал, а я не находила себе места, старалась чаще попадаться ему на глаза.

Где-то на третий или четвертый день, он меня позвал к себе в кабинет.

- Лиза, у меня нет времени, поэтому - без вопросов. Я нашел следы твоего Германа. Он выехал из страны.

- Как это выехал?

- Он с семьей давно добивался выезда, он еврей, если ты не знала. Получил разрешение и выехал. А где он сейчас, я не знаю и мне это неинтересно. Все, не мешай мне работать.

- Папа, мне кажется ты сам к этому руку приложил.

Он вскочил, пальцем указал мне на дверь и закричал:

- Вон отсюда, дрянная девчонка. А даже, если я? По-твоему, должен был терпеть, что моя дочь крутила роман с женатым мужчиной, да еще отказником. Вон, и больше никогда при мне это имя не произноси. Слышать не хочу. Была бы немного умнее - не спрашивала бы.

Мне стало ясно, я была все время под надзором его подчиненных, вот они и выследили нас.

Что он еще кричал, я не слушала, вышла тихо из кабинета и пошла к маме, которой призналась, что беременна.

Мама спокойно выслушала, осталась внешне спокойной, помнишь, как у Тихонова -“Гвозди бы делать из этих людей”.

Вот такие мои родители.

Повезла она меня в закрытую больницу и там без моего согласия, да у меня никто и не спрашивал, сделали мне аборт.

Папа, узнав про все это, только сказал:

- Я всегда хотел сына.

После этого мы с ним много лет не разговаривали.

Давай, Кира, наливай, будем пить, а потом я тебе дальше расскажу, если интересно.

44

- Лиза, мне все очень интересно, но если тебе тяжело об этом вспоминать, то можно на этом и закончить, - сказал Кирилл, - вот только мне не мешало бы покурить. Где у тебя курят?

- Я и сама не знаю пока, говорю же, мне папа только сегодня подарил эту квартиру, так что кури здесь. Я вообще-то не курю, иногда балуюсь… Сейчас узнаешь сколько я глупостей наделала, но руки не опустила. Надо заметить, мне легче было, чем тебе, но тем не менее… Ну чего ты не наливаешь?

Кирилл разлил шампанское и стал ждать еще одного тоста от Лизы.

- Я уже все сказала раньше, так что, если хочешь что-нибудь сказать, я готова выслушать и за это выпить.

- Мой тост будет очень коротким. Я не знаю, как это должно случиться, но я очень хочу с тобой встретиться в будущем, если оно у меня будет, - он сказал, а потом рассмеялся, - что-то я накуролесил, самому сложно разобраться.

- Нормально сказал, мне понравилось. Я тоже часто задумываюсь о своем будущем. У меня в жизни очень многое есть, но нет главного.

- Это чего?

- Любви. Родители любят не меня, а себя во мне, с мужчинами мне не везет, да и было их у меня - раз-два и обчелся, ребенка наверно уже поздно заводить, да и времени нет. Так что, Кира, работа и только работа, а ради чего я так много и тяжело работаю, не задумываюсь, мне просто это очень нравится.

Она приподняла свой бокал, а потом залпом выпила его до дна.

- Все, буду продолжать свой рассказ, раз начала.

Продолжение рассказа Лизы.

Я продолжала учиться. С отцом мы не только не разговаривали, но старались не встречаться лишний раз. Я слышала, как мама говорила ему: “Петя, ты же отец. Оступилась девочка, так ты от нее отказаться хочешь навсегда?”

- Она моложе, должна сама подойти и повиниться, - отвечал он.

Кира, я и сегодня не понимаю, в чем я должна была повиниться. За то, что полюбила мужчину, а он оказался не тем, кем я его представляла? Может за то, что мне с ним было хорошо, и я ему полностью доверилась? Так это больше вина моего отца, он никогда со мной не разговаривал об отношениях между мужчиной и женщиной.

Больше всего от такого климата в нашем доме страдала мама.

Домой с занятий я не торопилась возвращаться, гуляла по Москве, ходила в кино, в театр, в музеи, на концерты. Все-таки это Москва и здесь всегда найдется чем развлечься.

Вот в один из таких вечеров я возвращалась домой с очень неудачного концерта. Тогда появились всякие группы однодневки, это было уже в девяностые годы, чтобы понять, кто из них что собой представляет, нужно было их слушать. Настроение было, как всегда паршивое, я обо что-то споткнулась и мой каблук отлетел совсем. Я подняла его - смотрю на него и не знаю, что делать. До дома недалеко, но как идти?