Киноспекуляции

Думаю, что внезапный успех Романа Полански и его фильма «Отвращение» подтолкнул Де Пальму к мысли заняться новой, современной формой триллера.

Ведь фильм Полански сработал.

Но если фильмы Хичкока работали, развлекая зрителя, то фильм Полански работал, 

внушая тревогу. Хичкок тоже умел внушать тревогу. Но лишь в определенных целях. Для Полански внушение тревоги и было целью.

Это новое явление на кинематографическом ландшафте – «хичкоковский триллер», созданный Полански (и отчасти Бунюэлем[61]) – задело немало струн в душах и зрителей, и критиков, и молодого Брайана.

Когда Полански шагнул дальше с «Ребенком Розмари», Де Пальма, наверное, подумал: «Ну вот и все. Хичкок умер, в мире появился новый король страха и саспенса, и имя его – Роман Полански».

В то время Полански, Пекинпа и Кен Рассел представляли собой главную триаду кинопровокаторов, и Роман был в ней самым популярным и самым коммерчески успешным (на тот момент).

Но потом, в самом зените карьеры польского режиссера, с его женой и нерожденным ребенком случилось несчастье: «Семья» Мэнсона. Эта трагедия на несколько лет выбила Романа из колеи.

На месте Полански осталась зияющая пустота. И у другого стильного любителя хорроров появилась возможность заполнить эту пустоту собой.

Уверен, что еще одним источником вдохновения для Де Пальмы стали американский прокат и относительный коммерческий успех итальянского джалло Дарио Ардженто «Птица с хрустальным оперением», а также шумиха, поднявшаяся вокруг него. Как и в случае с «Отвращением», афиши этого фильма обещали, что «такого не было со времен „Психа“». Не думаю, что сноб Де Пальма был искренне восхищен триллером Ардженто. Но фильм демонстрировал, что в 1970-е можно снять современный хоррор с использованием приемов Хичкока. Тот факт, что Ардженто тщательно старался воспроизводить сцены-аттракционы Хичкока, думаю, тоже заинтриговал Де Пальму. И рекламная кампания, опиравшаяся на сходство с «Психом» (но в более грубом, жестоком стиле), наверняка показалась молодому режиссеру удачной коммерческой идеей. К тому же, хотя Де Пальма наверняка смотрел на Ардженто совсем не так, как на Полански, «Птица с хрустальным оперением» все-таки не могла не впечатлять. Думаю также, что на решение Де Пальмы пойти по стопам Хичкока повлияло то, как высоко все вокруг ценили ничтожные, по его мнению, подражания, снятые представителями французской новой волны, особенно месье Трюффо и Шабролем. Не могу вообразить, чтобы Де Пальме понравилась даже относительно неплохая попытка Шаброля под названием «Мясник» (возможно, он записал бы этот фильм в «нестрашные страшилки»). Зато прекрасно представляю себе, в какое смятение могла его привести бессвязная, неуклюжая поделка Трюффо «Невеста была в черном». И, наверное, в еще больший шок его повергли безудержные восторги этим фильмом среди нью-йоркских кинокритиков (пожалуй, это был единственный вопрос, в котором Де Пальма когда-либо согласился с Богдановичем). Дилетантская, эдвудовская криворукость Трюффо вряд ли смогла бы очаровать перфекциониста Де Пальму даже при более благоприятных обстоятельствах. Но в «хичкоковском» триллере, да еще и под музыку Бернарда Херрмана? Боюсь, как бы молодого Де Пальму не вырвало в проход. Прямо вижу, как он кричит Дженнифер Солт: «Как можно было снять хичкоковский фильм без единого красивого кадра? Что это за хичкоковский фильм, если в нем совсем не работает камера?»

Итак, Полански освободил трон, Ардженто указал дорогу, Трюффо и Шаброль подтвердили, что у «хичкоковского» кино есть рынок и аудитория, – и молодой Брайан Де Пальма начал карьеру автора хорроров – рассчитывая когда-нибудь приобрести титул «современного мастера жути», что ему в конечном счете удалось. Но как минимум одна черта отличала Де Пальму от других мастеров жанра: да, ему нравились триллеры Хичкока, и он, безусловно, обладал талантом в этом направлении, но не думаю, что он снимал эти фильмы по любви. Я думаю, он делал это из практических соображений, чтобы застолбить свою нишу на рынке. Чтобы стать признанным наследником Хичкока, надо – как Хичкок – снимать без остановки фильм за фильмом.

Леоне и Корбуччи снимали вестерны, потому что любили их.

Хичкок, Бава и Ардженто снимали триллеры, потому что любили

 их. Де Пальме нравилось делать триллеры (по крайней мере какое-то время), но я сильно сомневаюсь, что ему нравилось их смотреть.

«Хичкоковские» триллеры были для него средством достижения цели. Поэтому, когда ему пришлось вернуться к этому жанру в середине 1980-х, результат был настолько унылым. В конечном счете они ему порядком надоели, сама форма прискучила.

Можно назвать «Безумие» Хичкока «шляпой», но вряд ли Альфреду было скучно снимать этот фильм.