Кипящая переправа

– Я скажу, скажу! – заторопился рядовой. – Я, правда, не все знаю. Нас послал командир дивизии полковник Клюге, чтобы установить взаимодействие с частями, которые обороняют поселок. Командование считает, что именно на этот поселок обрушится мощь русского наступления. Вот, больше я ничего не знаю! Больше знает обер-лейтенант!

– Быть того не может, чтобы ты больше ничего не знал, – уверенно заявил Шубин. – Как, ты сказал, зовут командира дивизии?

– Полковник Эрих Клюге!

– Вот видишь, а говорил, больше ничего не знаешь. Значит, вас послал сам командир дивизии Клюге? Но ведь дивизия состоит из полков, батальонов. Вот ты лично в состав какого полка и батальона входишь?

– В танковой дивизии вермахта нет полков. Мы с господином обер-лейтенантом служим в составе 4-го отдельного батальона.

– Кто им командует?

– Майор Герман Фишер. А обер-лейтенант Браун является заместителем командира.

– Ага, то есть ты вез в Погорелое Городище заместителя командира батальона! Интересно, интересно. Теперь скажи: вашей части хватает боеприпасов?

– Пока хватает. Но я слышал разговор офицеров. Они жаловались, что необходимого запаса снарядов не создано, да и бензина для танков мало. И если запасы не пополнятся, то скоро не будет возможности воевать.

– Вот теперь, пожалуй, настало время расспросить и господина офицера, – решил Шубин.

После чего он оставил рядового Мюллера на попечение Пастухова, а сам вернулся к тому месту, где оставался захваченный обер-лейтенант. Его допрос повторился по той же схеме. Только Фридрих Браун отнекивался чуть больше, чем рядовой. Но в конечном счете сообщил то, что хотелось узнать Шубину: что в Погорелом Городище он должен встретиться с командиром 161-й пехотной дивизии, расположенной в поселке, и договориться о взаимодействии в условиях начавшегося русского наступления. Танкисты опасались (и правильно делали), что с началом наступления телефонные провода будут перерезаны и надеяться можно только на сигнальные ракеты, которыми каждая из сторон будет извещать о своем положении.

– Как зовут командира пехотной дивизии? – спросил Шубин.

– Дивизией командует генерал Вальтер фон Сольц. Он очень опытный военный.

– Кого еще из офицеров пехотной дивизии ты знаешь?

– Больше никого.

– А кому подчиняется генерал Сольц? Ведь не самому же начальнику армии?

– Нет, командир 161-й дивизии, как и мы, подчиняется командующему 46-м танковым корпусом генералу фон Верхафену.

– Скажи еще такую вещь. Ведь в Городище должно быть много артиллерии. Может, ты знаешь кого-то из офицеров артиллерийских частей?

Было заметно, что на этот вопрос обер-лейтенанту отвечать не хотелось. Но Шубин и особенно Пастухов выглядели столь устрашающе… И в конечном счете Браун произнес:

– Да, у меня есть знакомый в составе 56-й бригады тяжелых гаубиц. Это капитан Франц Зиммель. Мы познакомились в госпитале, где проходили лечение. Наши койки стояли рядом…

– А еще кто-то тебя знает в Городище, помимо капитана Зиммеля?

– Нет, больше никто не знает, – ответил Браун.

– Это хорошо… – медленно произнес Шубин. – Хорошо, что тебя в Городище больше никто не знает…

Капитан сознавал, что выполнил значительную часть задания, поставленного перед ним полковником Городовиковым. Он установил, какая вражеская часть противостоит нашим войскам в Погорелом Городище, кто командует этой частью, какие танковые подразделения готовы прийти им на помощь в случае нужды. Установил и дислокацию немецких опорных пунктов на реке Держе. Однако Шубин не собирался возвращаться к своим с этими скудными сведениями. Чем дольше длился допрос обер-лейтенанта Брауна, тем прочнее в голове Шубина складывался дерзкий план. Дерзкий, но вполне осуществимый! Он еще раз взглянул на обер-лейтенанта, на его мундир, валявшийся на траве, потом прикинул, кто из его бойцов мог был сыграть роль водителя мотоцикла… Наконец, план проведения глубокой разведки окончательно сложился у него в голове. Он еще раз оглядел своих бойцов.

– Костя! – позвал он Погорелова. – Ну-ка, надень форму этого водителя. Надо посмотреть, как она на тебе сидит.

Пока Костя Погорелов надевал форму рядового Мюллера, сам Шубин быстро облачился в китель обер-лейтенанта Брауна. Облачился – и остался доволен. Форма сидела на нем, будто сшитая на заказ. Погорелов выглядел не столь блестяще, как его командир, форма была ему мала, но ведь рядовой водитель и не должен выглядеть как офицер.

– Ты хоть два слова по-немецки знаешь? – спросил у Погорелова Шубин.

– Как раз два слова и знаю, – ответил Константин. – Одно «яволь», другое «хенде хох». Да, еще могу сказать: «Гитлер капут».

– Ну, «яволь» тебе, может, и пригодится, а остальное лучше забыть, – решил капитан. – И вообще, тебе при выполнении операции лучше помалкивать. Так что я буду говорить за двоих. Я это серьезно говорю. Когда въедем в Городище, ты закрываешь рот на замок и не открываешь. Если я отдаю тебе какую-то команду, а рядом находятся немцы, отвечаешь «яволь». Понял?

– Так точно!

Шубин повернулся к сержанту.