Кир Булычев. Поселок. Подземелье ведьм

Андрей кивнул Жану, чтобы тот следовал за ним, и откинул полог уверенным движением хозяина. Октин Хаш рванул голову вверх — взгляд на звук шагов, на резкий шорох полога. Две ведьмы — в черных до полу тогах, капюшоны на глаза, высокие и худые — вышли на середину кибитки, как призраки мести.

Андрей был убежден, что Октин Хаш испугается. Он не может не испугаться. На этом и строился весь расчет.

Октин Хаш поднял голову. Тонкие губы были растянуты в улыбке. Толстый колдун хихикал, словно кашлял. Черные ведьмы остановились у входа.

— Мы недовольны тобой, Октин Хаш, — сказала одна из них.

Октин Хаш смотрел на босые, израненные ноги ведьм. Колдун задыхался от смеха.

— Ведьмы никогда не приходят сюда, — сказал Октин Хаш. — Мы ходим к ним. Но если кто-то надел на себя черную одежду ведьм, он будет нашим гостем.

— Что он говорит? — спросил Андрей.

— Он догадался, что мы не ведьмы.

— Мы смотрели, как вы шли вокруг озера, — сообщил Октин Хаш. — Вы убили ведьм? Мне не жалко. Ведьмы давно уже нам ничего не дают. Вы правильно сделали, что убили ведьм. Садитесь. Будем вместе пить и говорить.

Он засмеялся удовлетворенно — приятно быть умнее противника, а Октин Хаш опять был умнее пришельцев. Он заговорил.

Андрей откинул капюшон, Жан переводил:

— Когда поймали Белогурочку, он сразу понял, что ты близко. Ты настоящий вождь, а вождь не сидит в кустах. Он думал, что ты нападешь на него. Но ты пошел к ведьмам. И это правильно — что жизнь женщины, когда есть мужчина из своей стаи?

Андрей не знал, издевается Октин Хаш или говорит серьезно. Обвиняет ли его в предательстве или отдает должное его мудрости.

— Мы смотрели, — слышал Андрей ровный голос Жана, — мы знали, что вождь небесной стаи пошел к ведьмам, чтобы освободить Жана, который говорит на нашем языке. И мы ждали, вернешься ли ты или ведьмы тебя убьют.

— Ведьм больше нет, — сказал Андрей.

— Их слуги, старые люди, давали нам оружие, — сказал Октин Хаш. — Они давали нам много наконечников для стрел и копий, они давали нам ножи. — Октин Хаш загибал пальцы, как капиталист, перечисляющий свои заводы. — Они давали нам хорошие листы железа, они учили нас стрелять из лука. Но они давали мало. А нам надо было готовиться к большой войне. Мы пошли, чтобы взять все.

Октин Хаш обернулся к Андрею и замолчал, почесывая переносицу. Потом заговорил.

— Я могу позвать моих воинов, — сказал он, — вас принесут в жертву великой рыбе озера…

— Пускай он скажет, чего хочет, — перебил Жана Андрей.

— Йаххх, — заворковал Октин Хаш, довольный поворотом разговора. Он вскочил со шкур и принялся, наклонив голову, как петух, ходить вдоль стены. — Я не хотел никого убивать. Я не хотел убивать твоих людей. Но мне нужно оружие. Я наказал стаю старых людей, я думал, что ведьмы дадут оружие, но они не давали. Я наказал твою стаю и взял железо. Но мне мало! Я отпущу вас, чтобы вы приносили мне железо. Много железа. Я дам вам место для охоты и буду защищать вас. Я не хотел тебя убивать и Жана не хотел убивать! Я бы не кинул вас рыбе! — Октин Хаш хихикнул. — Я бы попугал вас. А потом сказал бы: идите к себе и принесите много железа великому вождю Октину Хашу.

Колдун мелко кивал, подтверждая мудрость Октина Хаша.

— Скажи ему, — произнес Андрей, — что мы подумаем.

— Хватит с него оружия. Он же бандит, — сказал Жан.

— Мудрость твоя заставляет преклоняться перед тобой, — сказал Андрей. — Ты хочешь, чтобы акула тобой позавтракала? Я не хочу. У нас полная свобода выбора.

— Я понимаю, — сказал Жан. — Но все равно противно.

— Тогда переведи, что мы подумаем. Если он сделает нам дурное, он ничего не получит.

Октин Хаш не скрывал торжества.

— Ты мой друг, — сказал он Андрею. — Мы будем скакать рядом по степи.

— Он даст нам коней и Белогурочку, — сказал Андрей.

Октин Хаш удовлетворенно захлопал ладонями по бедрам.

— Он говорит, что сам будет приказывать нам, сколько дать железа. И мы дадим ему луки, которые стреляют огнем.

— Обещай ему атомную бомбу, — сказал Андрей. — А что он говорит о Белогурочке?

— Он говорит, чтобы ты сам ее искал. Она ему не нужна.

— Где она? — почти закричал Андрей.

— Катурадж, — развел руками Октин Хаш.

Андрей помнил это слово.

— Они ее убили?

Заговорил колдун. Жан выслушал его, и Андрей с ужасом ждал, что Жан сейчас скажет: ее убили. Он даже поднял руку, словно хотел заставить его замолчать.

— Белогурочки здесь нет, — сказал Жан. — Она убежала. Она дикая, как зверь. Она им не нужна. По-моему, они не врут.

Октин Хаш хлопнул в ладоши. Вошел часовой. Вождь отдал приказание.

Андрей чувствовал великую, бездонную пустоту.

— Он говорит, чтобы мы не спешили. У него есть суп. Он хочет накормить нас. Он знает, что мы голодные.

— Если хочешь, поешь, — вдруг ожил Андрей, — а мне надо сделать еще одно дело.

И он, не оборачиваясь, вышел из шатра.

— Ты думаешь, они не отравят суп? — спросил вслед Жан. — Жрать хочется смертельно.

— Не отравят. Ему нужно железо. Он очень горд собой. Победители не травят побежденных. Они просто пляшут на их костях.

Снаружи уже накатился рассвет. Он был голубой, туманный, зыбкий. Пахло дымом.

— Ты далеко? — Жан выглянул из кибитки.