Кир Торсен против Черного Мага

Дружное, большое семейство, окружившее его в полном составе, тотчас расступилось перед ослепительной леди и она, заливаясь счастливым смехом, бросилась на шею своему рыцарю. Кир мстительно позволил Корбелле обнять его за шею, которую он тоже намазал кремом. Девушка сначала вздрогнула, как от удара электрическим током, а потом стиснула её ещё крепче и каким-то странным, дрожащим от возбуждения голосом, прошептала ему на ухо:

— О, Киррис, любовь моя, как сладко ты благоухаешь. Как же я хочу тебя, мой рыцарь.

Поцеловав девушку едва ли не по-братски, он опустил её на каменные плиты и, подхватив на руки малышку Лесси, расслабленным голосом сказал:

— Ребята, пожалуй, я не отказался бы немного перекусить. Вы уже завтракали или ещё нет?

Выяснив, что завтрак будет только минут через сорок, он согласился подождать. Вскоре все разошлись и они остались во дворе втроём. Кир не испытывал ревности к своей золотой девушке и уж тем более не сердился на то, что её новым бой-френдом стал Фру-Фру, похожий на гориллу, которая выросла в доме с очень низкими потолками. Тем более, что Корбелла уже успела шепнуть ему на ухо, как его звали раньше. Протянув ему руку, он сказал веселым голосом:

— Ну, здравствуй, Фру-Фру, здравствуй, мой молочный брат. Как ты себя чувствуешь, дружище?

— Молочный брат — Удивился летун-великан, крепко стискивая его руку своей рукой, похожей на перчатку хоккеиста.

Кир, обнимая Корбеллу и указывая на неё одними глазами, объяснил ему, улыбаясь:

— Ну, как же, старина, нас обоих одарила своей любовью такая прекрасная леди, что мы с тобой теперь стали действительно братьями. Только давай договоримся сразу, братишка, когда леди Корбелла втрескается в какого-нибудь парня по уши, мы с тобой тихо отойдем в сторонку и ни единым намёком не выдадим своих истинных чувств к ней, чтобы часом не разозлить того парня и не испортить девушке жизнь.

— Сэр Кир, ты назвал своим братом существо, которое с ужасом смотрит на своё отражение в зеркале? — Снова изумлённо прошептал Фру-Фру.

Посмотрев на чёрного летуна с горькой усмешкой, Кирилл покачал головой и ответил ему:

— Фру-Фру, друг мой, я назвал своим молочным братом не существо, а отличного парня по имени Оливер О'Нил, благородного рыцаря и могущественного колдуна. Достаточно просто взглянуть в твои глаза, брат, чтобы понять тебя, а потому не будем делать из этого какого-то события. Мы ведь вправе вспоминать о том, что нас любила эта чудесная золотая девушка.

Фру-Фру подался вперед с сказал твердым голосом:

— И, всё-таки, сэр Кир, ты назвал меня своим братом и потому я пойду за тобой, даже в ад. А ещё я буду счастлив узнать, что леди Корбелла вышла замуж по любви, но если тот парень, которому она отдаст своё золотое сердце, заставит её страдать, я сверну ему шею, кем бы он не был.

Кирилл ещё раз пожал ему руку и сказал:

— Спасибо, Оливер. Я обещаю, что поведу тебя в самый настоящий ад. Вскоре ты увидишь его, но мы пойдем туда, чтобы победить, а не гореть там на костре. А теперь, если тебя это не затруднит, попроси Майну принести мне во флигель большой бочонок настоящего, не преобразованного коровьего масла. — Повернувшись к Корбелле, он позвал её — Пойдём, моё солнышко, займёмся самой лучшей магией на свете.

Когда они вошли во флигель, девушка тотчас повисла у него на шее, но рыцарь быстро отстранил её от себя и сказал строгим голосом:

— Корбелла, я вовсе не это имел ввиду, а самую настоящую магию, которая защитит всех совчелл от серых протобесов и даже более того, позволит им убивать этих животных одним единственным прикосновением.

Он прошел в столовую и первым делом снял с обеденного стола белую скатерть, после чего достал из посудного шкафа большую фарфоровую супницу и серебряный половник. Через несколько минут пришли Майна и Фру-Фру, который легко держал на своей ладони, похожей на шуфельную лопату, двухведёрный бочонок, до половины наполненный маслом. Теперь почти всё семейство Джека Брауна питалось исключительно натуральной, не преобразованной пищей и масло просто улетало. Велев Фру-Фру поставить бочонок на стол, Кир попросил Майну наполнить маслом супницу, а сам пошел в спальную, где лежали, среди прочих вещей несколько банок с ядовитой мазью Тетюра. Открыв по очереди все, он быстро убедился в том, что мазь изменила запах и теперь пахла свежими гиацинтами, а не лавандой и ванилином. Это его нисколько не удивило. Мастер Миров, как всегда, всё делал очень основательно.