Кир Торсен против Черного Мага

Кир не стал вступать с ним в пререкания. Увидев, что за воротами двое портных мирно беседуют друг с другом сидя в элегантных фаэтонах, он немедленно выбежал наружу и тотчас реквизировал один из экипажей вместе с кучером. Тетюр прискакал минут через пять, держа в поводу белоснежного Фрегата, любимого жеребца графа Барилона и Кир, вскочив в седло, громко крикнул Калюте, стоящему рядом со стражниками и держащему под уздцы своего жеребца:

— Ваша светлость, будьте добры, покажите нам дорогу к Дикой башне и познакомьте меня с мастером Телемаком. — Повернувшись к Тетюру он сказал — Поехали, старина, для тебя есть работа — поставить на ноги одного узника и заделать дыру в башке одного болвана, которую я вскорости поделаю вот этой маршальской железякой.

Калюта, который обладал превосходным слухом и острым зрением, зябко поежился и как-то обречёно вставил ногу в стремя. Ему совершенно не хотелось скандалить с маршалом и, уж, тем более, ехать к Дикой башне на ночь глядя, но делать было нечего и он легко вскочил на своего жеребца и, легонько пришпорив его, рысью поскакал через площадь к улице, ведущей к городской стене. Не нравилось ему и то, что рыцарь Мастера Миров, скакавший рядом, то и дело поигрывал маршальским жезлом, а на его скулах ходили желваки. Вечерняя прогулка в такой обстановке превращалась в самую настоящую пытку, но отступать было не в его правилах и он отважно скакал вперёд и сердито сопел себе под нос, обдумывая сложившуюся ситуацию. Вступать же в драку с новым маршалом он не хотел потому, что тот ему нравился своей отвагой и умом.

Глава восьмая

Дикая башня представляла из себя небольшой сторожевой замок с единственной башней, окруженный крепостной стеной метров десяти в высоту. Поставлена она была, что называется, ни к селу, ни к городу, меж двух дорог — Восточной и Южной, на невысоком пригорке неподалёку от озера, метрах в пятистах от шоссе, проходящего вдоль его берегов. Кому вздумалось соорудить здесь это фортификационное сооружение, вряд ли кто во всём Барилоне смог бы объяснить, так как башня эта была очень стара и именно поэтому называлась Дикой.

Добираться до неё Киру и его спутникам пришлось почти час. Скакать галопом не давал взятый напрокат фаэтон, запряженный парой таких ледащих коняг, что кучер, как он не старался, не мог ускорить их размеренную рысь. Всю дорогу до Дикой башни Кир молчал, чем ещё больше приводил Калюту в сумрачное настроение. Гнев молодого, но жутко борзого рыцаря малость поутих, но не исчез окончательно, зато озабоченность судьбой пленника всё нарастала и нарастала, поскольку он всегда интересовался историей и прекрасно знал о том, сколь жестокими были пытки в эпоху средневековья.

Когда они подъехали к старому замку, было уже половина десятого и наступила ночь, хотя при наличии Серебряной вуали на небе темнотой эти мягкие, светящиеся сумерки называть было нельзя. Кругом царила полная тишина и из Дикой башни, встававшей на пригорке эдаким прямоугольным великаном, не доносилось ни единого звука. Первым соскочив со своего коня, Кирилл, ведя его в поводу, быстро подошел к массивным деревянным воротам, окованным железными полосами, и что есть силы замолотил по ним булавой. Из-за ворот до него донёсся чей-то скрипучий, недовольный голос:

— Кому это неймётся подождать до утра?

Калюта, слезая с коня, гаркнул изо всех сил:

— Открывай скорее, задрыга, пока его светлость ворота не снёс, да, позови немедленно мастера Телемака!

Этот голос, без сомнения, был хорошо известен обитателям замка. Один человек грохоча сапожищами по брусчатке со всех ног побежал от ворот, а другой тотчас принялся двигать скрежещущий железом по железу тяжелый засов. Только теперь Кир хмурым голосом спросил канцлера:

— Что это за заведение, Калюта, и чем занимаются его весёлые обитатели во главе с мастером Телемаком? Тюрьма?

Поёжившись под пристальным взглядом маршала, Калюта с глубоким вздохом ответил:

— Нет, милорд. Раньше, при старом графе Саймоне, Дикая башня пустой стояла. Мастер Телемак тогда ещё был вором и конокрадом. После того, как граф Саймон сгинул вместе со своими сыновьями и всем войском, вокруг Барилона стали толпами бродить всякие негодяи. Вот тогда-то мастер Телемак сам пришел ко мне и попросился на службу к молодому графу Роджеру. Он у нас вроде ночного сторожа, да, и днём его люди при деле. Хотя народу у него немного, всего сто тридцать семь душ, если бы не они, нам совсем бы туго пришлось.

Киру стало стыдно за свою глупую истерику. Глядя на то, как со скрипом открываются тяжелые ворота, он подумал про себя: — "Чёрт, как всё-таки глупо получилось. Весь день думал о том, как мне подбить Калюту создать полицейский корпус и жандармерию, а вместо этого раскипешевался, как последний дурак". Шагнув в приоткрытые ворота, он миролюбиво сказал трём мужикам, одетым так, словно они обворовали старьёвщика: