Кир Великий

Пролог

ЧЕЛОВЕЧЕСТВО НА ПЕРЕЛОМЕ

Прежде всего — место действия: засушливая, выжженная солнцем земля под раскаленным небосводом; непрерывная череда гор и долин; большие и малые реки — эти безумные потоки, рыскающие в поисках своей дороги к морю; одним словом — бесконечная равнина с почвой, потрескавшейся от зноя; шум ветра с севера или востока, как непрерывное загадочное рычание, доносящееся откуда-то издалека, с заснеженных гор, а может быть, из глубины недр; бесконечно повторяющиеся бури, нарушающие тишину природы.

В самом начале первого тысячелетия до нашей эры пришедшие с севера и с востока арии захватили этот край, позже названный в их честь Ираном. Не были они ни расой, ни этносом, ни народом, ни нацией, а лишь людьми, попавшими в ловушку к многочисленному враждебному окружению, лишенными надежды и каких-либо средств к существованию.

Далекий край, откуда бежали эти люди (так называемое «арийское пространство»), затерявшийся в глубине азиатского континента и отрезанный от остального мира, находился где-то среди высочайших гор Гиндукуша. Отсюда дорога вела на «крышу мира», отсюда люди видели, как солнце садится за горы Урала, а на юге возвышается Кавказ, словно гигантский барьер, оставивший узкий проход на запад, к землям, позже названным Европой, и на юг, за бескрайнее плоскогорье между вершинами Эльбурса и нагорьем Загрос, к той странной равнине, что пролегла между двумя великими реками и получила название Месопотамия, где, кажется, собрались все блага природы: вода, мягкий климат, пастбища, обилие чудодейственного солнца.

В этом новом для них мире они постепенно приучились к необычной, но более легкой жизни. Однако инстинктивная тяга к миграции толкала этих людей все дальше на запад, до края земли, словно они шли вслед за солнцем, совершающим ежедневный свой путь, чей свет они обожествляли.

А еще дальше на западе, между неведомыми морями, распластались под солнцем бескрайние пустыни, искореженные жарой, словно приготовившиеся взорваться, превратиться в гигантские песчаные фонтаны, уносимые разрушительным ветром, налетающим неведомо откуда.

Здесь иные люди, раздавленные пылающим жаром небес и вместе с тем вечно ищущие хоть какой-нибудь признак жизни, будь то сухая былинка или глоток воды, странным образом боролись за выживание. Странность эта была сродни таинственному свету луны, необычному движению холодного светила по небосводу. Люди жили по лунному календарю, и звездное черное небо с частыми метеорами отсчитывало ритм их истории. Это были семиты — не раса, не этнос, не нация, не народ, а люди, ищущие укрытия, отчаянно борющиеся за жизнь, за продвижение вперед. Они шли на восток и на север, в ту сторону, где были горы, вода, дожди. Они тоже верили: тот край, что лежит между двумя весело журчащими великими реками, есть земля спасения, способная их прокормить.

Между ариями, за несколько веков захватившими обитаемый универсум, и семитами, кружившими в пределах своего горизонта, испокон веков жили другие народы, которые представляли местное население Азии. В результате войн, побед и разумного сосуществования возникали временные союзы или объединенные царства без династий. Так постепенно создавался мир на этой части земли.

Итак, есть место действия. Были люди. Нужна была власть.

В начале VII века[2] весь этот регион делили между собой четыре великие империи, достигшие политического равновесия. Севером Месопотамии владела агрессивная Ассирия с имперскими амбициями, а на юге царила Нововавилонская империя, наследница тысячелетней цивилизации Аккада и Шумера. Между Ниневией и Вавилоном, столицами этих стран, происходили жестокие столкновения, порождавшие ответную месть, но были и проявления близости, тяга к компромиссам, общность культурного и религиозного идеала. Незадолго до начала бурного периода, о котором пойдет речь, когда Ассирия была более воинственной, а в Вавилонии были больше развиты духовные богатства, обе державы примирились, и между ними некоторое время царило согласие. Севернее их, на полуострове Малая Азия, находилось царство Лидия, где правила династия Мермнадов, безмятежно пользуясь выгодой своего экономического положения во благо свое и населения, перебравшегося из Греции и расселившегося на азиатском побережье Средиземного моря.

Далеко на востоке, на высоком Иранском нагорье, защищенном от набегов кочевников высокими горами, вокруг столицы-крепости Экбатаны проживали мидяне. Их цари давно мечтали объединить все арийские племена, и древние, и те, что пришли недавно, в политический союз, который позволил бы оградить царство от набегов ассирийцев.

Ассирия, Вавилония, Лидия и Мидия меньше всего заботились о судьбе прежних царств Маны, Урарту или Фригии, унесенных ветром истории подобно тому, как был низведен до роли третьестепенной державы древний и славный Элам с его великолепной столицей Сузами…