Читаем Кира М полностью

После того, как привезли материалы в дом, Кира поспешила вызвать такси, чтобы поехать в парикмахерскую. Выйдя из дома, она, мельком, взглянула на свой преображающийся газон – Алекс старательно проходилась газонокосилкой по заросшей густой траве. Уже в машине, Кира стянула со своей головы парик и надела капюшон, теперь ей было, однозначно, комфортней, нежели в парике, от которого чесалась кожа головы.

Парикмахерская, в которую она приехала, называлась Бастет.” Помещение было небольшим и, вовсе, не шикарным, как к тому привыкла Кира М. За стойкой сидела администратор, на ней не было шикарного наряда, профессионального макияжа и, даже, укладки. Женщина выглядела абсолютно обыкновенно, как любой прохожий на улице.

Сев в кресло, Киру накрыли тeмным пеньюаром. Мастер выглядела доброжелательной, её, немного седеющие, волосы были собраны в хвост, а в хряще её левого уха блестели два маленьких колечка.

– Здравствуйте, – поздоровалась с Кирой парикмахер, – Меня зовут Виктория. Что будем делать с волосами?

– Здравствуйте, – ответила ей Кира, – Я хочу выровнять волосы, т. к. сама вчера их подстригла. А ещё, посмотрите, я всe прокрасила?

– Виднеется, местами, синева, – ответила Виктория, запустив руки в волосы клиентки, – Но сейчас я всё исправлю.

– А можно я поснимаю? – выпалила Кира, доставая свой телефон.

– Да, пожалуйста. – спокойно ответила парикмахер и удалилась за красителем.

Во время работы, Кира не отводила взгляда от сережек в ухе Виктории, ей, всe больше, хотелось примерить этот образ на себя.

– А тут прокалывают уши? – поинтересовалась Кира у мастера.

– Да, и не только уши. – ответила парикмахер.

– Мне очень нравится как проколото у Вас, я бы хотела, чтобы мне сделали также.

– А родные тебе ничего не скажут? – поинтересовалась Виктория.

– Нет, они и не заметят. – ответила Кира, пытаясь не показывать свою грусть от сказанного.

К Виктории подошла администратор.

– Вика, пока не забыла, сегодня не нужно будет убираться в кабинете косметолога, она заболела и ее выйдет.

Мастер кивнула в ответ и администратор вернулась на своё рабочее место.

– Так Вы тут не только парикмахер? – поинтересовалась Кира.

– После своей основной работы парикмахера, я подрабатываю, здесь же, уборщицей. – ответила Виктория, – Хочу, чтобы мой сын был счастлив, чтобы не выглядел хуже всех. Сейчас, ведь, для моложeжи главное – крутые шмотки и дорогие гаджеты. А мой сын стесняется того, что он не из богатой семьи.

– Но… он же не стесняется Вас? – вдруг произнесла Кира.

– Не без этого. – тихо ответила Виктория, пытаясь скрыть печаль от скачанного за улыбкой.

– Будь у меня такая мама, я бы её не стеснялась. – решила подбодрить своего мастера Кира, – Я бы такой мамой хвасталась перед всеми своими друзьями.

Виктории было приятно это услышать, хоть и от обычной клиентки, и она искренне улыбнулась в ответ.

После того, как волосы были приведенв в порядок, Кира направилась в кабинет, где делали маникюр. На одной из стен, здесь висел плоский телевизор, чтобы клиентам не было скучно. Кире дали, на выбор, сережки, чтобы она решила, какие будут вдеваться в её ухо, и Кира выбрала колечки с золотым покрытием. Взглянув в сторону мелькающего экран телевизора, она увидела там себя, Киру М.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Диверсант (СИ)
Диверсант (СИ)

Кто сказал «Один не воин, не величина»? Вокруг бескрайний космос, притворись своим и всади торпеду в корму врага! Тотальная война жестока, малые корабли в ней гибнут десятками, с другой стороны для наёмника это авантюра, на которой можно неплохо подняться! Угнал корабль? Он твой по праву. Ограбил нанятого врагом наёмника? Это твои трофеи, нет пощады пособникам изменника. ВКС надёжны, они не попытаются кинуть, и ты им нужен – неприметный корабль обычного вольного пилота не бросается в глаза. Хотелось бы добыть ценных разведанных, отыскать пропавшего исполина, ставшего инструментом корпоратов, а попутно можно заняться поиском одного важного человека. Одна проблема – среди разведчиков-диверсантов высокая смертность…

Александр Вайс , Михаил Чертопруд , Олег Эдуардович Иванов

Фантастика / Прочее / Самиздат, сетевая литература / Фантастика: прочее / РПГ
Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Прочее / Зарубежная классика / Классическая проза ХX века
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство