Кирилл Обломов и его невероятные миры

— Пустое, я знал его, когда он был ещё лягушонком, кормил мухами, протирал лапки, — отмахиваюсь я, и неожиданно до меня доходит, этого быть не может, я сам ещё не слишком, как это сказать, взрослый. Похоже, во мне сильно развилась генетическая память и в моём сознании всплывают воспоминания прошлых жизней.

— Шутишь? — морщит носик Катя.

— Конечно, — улыбаюсь я. Как можно объяснить своё нынешнее состояние, когда перед внутренним взором мелькают события не связанные с моей теперешней жизнью, но я знаю, они неотъемлемая моя часть. Удивительно, но неудобства не ощущаю, только жгучий интерес.

— Слава богу, а то я подумала, что ты от радости … того.

— Чего … того? — переспрашиваю я, глядя на перепачканное лицо Катюши.

Девочка неопределённо пожимает плечами:

— А куда нам идти? — переводит она разговор в другое русло.

— Где-то здесь владения Болотной-Яги, вроде как она в заточении у тех, кому мы должны вернуть души, — я мрачнею, вспоминая наше бегство, когда встретились с духом Альмигоры. В ней заключён такой потенциал волшебной силы, что она запросто может Землю сделать пустыней. Вселенский источник волшебной силы — это не просто. Во сне она предупреждала лишить её этой силы до того как получит душу. Но, то во сне, а в настоящий момент дух Альмигоры может напасть и противостоять ей будет невозможно, сам Семаргл без боя улизнул от прямого столкновения с ней, а он ведь — бог, что тогда говорить обо мне. Я ухожу в свои мысли и вижу взгляд моего предка, он чрезвычайно серьёзен и сосредоточен, но в нём нет даже намёка растерянности.

— Не всё так страшно как черти малюют, — вырывается у моего предка смешок.

Странно слышать его голос, словно я разговариваю сам с собой, так и до шизофрении недалеко, мелькает мысль и я, усмехаюсь.

— От этого никто не застрахован, — шутит мой предок … но тебе это не грозит, скоро я покину тебя навсегда, но … сначала поройся в своих карманах.

— Зачем? — вырывается у меня.

— Что, зачем? — удивляется Катя.

— Я не тебе, — отмахиваюсь я и начинаю выворачивать карманы. Внезапно натыкаюсь на круглое семечко, долго смотрю на него, пытаясь вспомнить, откуда оно у меня.

— Какой странный орешек, — наклоняется Катя. — Ворсинки светятся … он как живой!

Откуда он у тебя?

— Вспомнил! Его мне Семаргл дал, там … в Пекельном мире. Это зерно из того мира.

— Зачем дал?

— В том-то и дело — зачем? Семаргл просто так ничего не делает, — хмурюсь я.

— Я знаю, что это! — Катя лихорадочно смахивает со лба болотные брызги и торжественно говорит, — этот орешек с дерева, которое питается волшебством.

— Вероятно, да, — соглашаюсь я. — Но зачем он мне его дал?

— Ну, — пожимает острыми плечами девочка, — может затем, чтобы вытащить у кого-то всё волшебство?

— Катька, ты гений! — озарение вспыхивает в голове как взорвавшаяся сверхновая звезда.

Девочка скромно отводит взгляд:

— Сейчас не об этом … орешек надо срочно посадить … чтобы он дал росток до того как нас обнаружит дух Альмигоры.

— Ребята, объясните, что происходит? — Хрюх по привычке хрюкнул.

— Что-что, мы спасены! — обнимаю я друзей.

Некоторое время рыскаем по болоту в надежде найти подходящее место для посадки, но кругом топи и гнилые кочки. Не выдерживаю, зову Водяного. Он выныривает, шлёпнул губами, выпустил изо рта пару пузырей, смотрит на меня с таким обожанием, что меня едва не вывернуло наизнанку от его слащавой рожи.

— Вот что, лягушонок, — не в свойственной мне манере, обращаюсь я к нему, — натаскайте сюда плодородной земли, чтобы получился островок.

Он усиленно трёт лоб, в недоумении таращит глаза, всем видом показывая глупость с моей стороны.

— Может, пару лишних омутов нарыть? — осторожно изрекает он.

Я поднимаю руку и собираюсь щёлкнуть его по лбу.

— Ладно, понял, — заслоняясь от меня, шепелявит он, — мы исполним твою прихоть.

— На всё даю десять минут, — грозно поднимаю я брови.

Водяной вздыхает, погружается нарочито медленно, глубокомысленно вздыхая и пуская пузыри, что не выдерживаю и посылаю ему вдогонку щелчок. Но на этот раз он резво уклоняется, с шумом уходит на дно и лишь грязные пузыри вырываются на поверхность, лопаются, распространяя невыносимое зловоние. Всё же напакостничал, лягух-переросток! Я улыбаюсь, наблюдая как взбурлила вода, и несметные полчища подводных гадов начали строить островок. С удивлением наблюдаю за строительством, кто бы мог подумать, что в этом болоте развелось столько нечисти. Да …волшебное дерево здесь просто необходимо … чтобы сдержать их волшебный натиск.

Действительно, не прошло и десяти минут, а островок насыпан. С удовольствием на него перебираемся, порыскал внутренним взглядом под толщей земли, нахожу жилу чистейшей воды и вывожу её живительным родником на искусственный островок.

Первым делом напиваемся вкуснейшей водой, затем занимаемся посадкой волшебного семечка.

— А сколько оно будет прорастать? — Эмира с любопытством смотрит на лунку, где сидит волшебное зёрнышко.

— Полить надо, — заявляет Хрюх, затем спохватывается, набирает в ладони родниковой воды и осторожно льёт в лунку.

— Ну? — с нетерпением говорим мы. Но даже нет намёка на рост.