Кирилл Обломов и его невероятные миры

Меня всего трясёт, но я нахожу в себе силы и вновь выбрасываю человечину, меняя их на мамины блюда. Боже, как мне страшно! Но, в то же время в душе появляется злость и решимость. Вот оно как, ближе к финалу, сам Сатана решил принять участие, чувствует, что я уже знаю, где лежит Волшебная Книга о Начале и Конце Мира.

Но вот девочки наедаются и даже не подозревают, от чего я их уберёг. Мы встаём из-за стола, старик-мертвец выводит нас во двор:

— Спать идите, в хлев, завтра вы станете как мы, — непонятно для девочек говорит он, но я знаю, что он имеет в виду, и содрогаюсь.

Как вовремя я сообразил, что мне делать!

На удивление в хлеву действительно свежее сено, а я уже думал нас, ждут гробы.

Ну да, поутру с нами должны произойти нужные для Сатаны изменения. Вполне понятно, убивать нас ему нет смысла, а вот сделать наподобие зомби, но чтобы память осталась, ему просто необходимо. Если бы у него всё получилось, завтра он бы просто приказал принести Волшебную Книгу, и я вприпрыжку бросился бы за ней. Но, он не угадал, прокол у вас вышел, господин Сатана!

Наконец нас оставляют в покое. Девочки бросаются в душистое сено, довольно воркуют между собой, делятся впечатлениями, но мне придётся «опустить их на землю».

— Катя, Эмира, мне кое-что вам нужно сказать, — подвигаюсь я к девочкам. Они слышат мой тревожный тон, замолкают, в глазах возникает настороженность. — Мы в страшной опасности и едва избежали жуткого колдовства.

— Как это? — в испуге пискнула Катя.

Эмира вздрагивает, лицо беднеет:

— А вы знаете, я что-то чувствовала, — соглашается она со мной, — особенно испугалась, когда он начал говорить о курах. Очень неприятно, словно он знает, что я была заколдованно под эту птицу.

— А он знает, — безжалостно говорю я. — Он тебя заколдовал — он и есть … сам собственной персоной — Сатана.

— Кто?! — выкрикивают хором девочки.

— Тише! — прикрикнул на них я. — Главное в том, что я его раскрыл, а это козыри для нас. Он думает, что мы съели заколдованные блюда, но я успел их подменить. До утра мы должны бежать … но, вначале я хочу произвести разведку. Кажется мне, в соседних сараях кто-то есть, может даже пленники, а их необходимо освободить.

— А вдруг там наши ребята? — напряжённым голосом говорит Катя.

— Вполне допускаю, это его козыри. Он может воспользоваться ими, когда ситуация, по его мнению, выйдет из-под контроля.

— Значит и Игнат здесь. Но как же он без души? Он может в любую минуту умереть! — вскакивает с места Катя.

— Ты не суетись, — одёргиваю я её, — может, их нет здесь.

— Нет, они здесь, — суровеет Эмира, — я ощущаю, его магическую куриную лапу … она тянет меня к себе, боюсь, я скоро вновь стану трёхглазой курицей.

— Стоп! Только не надо паниковать, — сержусь я, — мы предупреждены, а это почти победа.

Сидите тихо, а я поищу наших друзей.

Тихо открываю дверь, оглядываюсь, двор пуст, никто не бродит в темноте, мертвецы спят в гробах в одном из сараев. Где же мои друзья? Бегу вдоль забора, стараясь держаться его более густой тени, хотя, Сатана прекрасно видит в темноте. Но, он ещё в доме, празднует победу. Я слышу, как он чокается со стариком-мертвецом и довольно смеётся.

Останавливаюсь у одного из сараев, что-то мне подсказывает, что именно здесь томятся пленники. В дверь не иду, ищу другой ход. В стене натыкаюсь на сгнившую доску, легко отдираю и, словно червяк, извиваясь, протискиваюсь в сарай. Первое, что я услышал, это невнятное бормотание. Осторожно приподнимаюсь на локтях, выглядываю из-под плесневелой бочки и вижу ужасную картину: мертвецы сидят в гробах, покачиваются и не сводят мутных взоров с … моих друзей — они все здесь, спутаны крепкими верёвками и словно спят. Сердце сжалось от горя, на глаза наворачиваются слёзы, они в таком бедственном положении, жизнь едва теплица в их телах. Но хуже всех Игнату, он почти мёртв, его дух на гране того, чтобы покинуть тело и стать призраком. Я крепко вцепился в кувшин с душой Игната, тянуть время нельзя, выдёргиваю пробку, душа стремительно вылетает из горлышка, суетливо обводит всех взглядом, находитИгната и с возгласом:

— Чего разлёгся, бездельник! — влетает в его тело, с силой засунув его дух обратно внутрь.

Игнат судорожно вздыхает, открывает глаза, видит меня, пытается сорваться с места, но верёвки впиваются в тело и он уже открывает рот, чтобы крикнуть. Я вовремя прижимаю палец к губам. Он затравленно водит глазами по сторонам и с пониманием кивает.