Проснулась внезапно, ощущая мелкую дрожь во всем теле. Белая триада. Она выла, призывая меня, намекая на что-то важное. Нехотя повернулась, не желая выбираться из теплых объятий, и уставилась на спящего мужчину. Кирилла. Сейчас он выглядел невероятно привлекательным. Сильным, опасным и в то же время домашним.
На рассвете уснули. Прошел лишь час после невероятной страстной ночи, о которой никогда не забуду. Даже если захочу…
Захотелось прикоснуться к нему. Подняла руку вверх, но тут же задержала в воздухе, не осмеливаясь дотронуться до него. Что-то держало меня. Не могла определиться, но четко осознавала – случилось важное. Закрыла глаза и попыталась сконцентрироваться, улавливая рычание львицы. Нет, не львицы, а львиц. Желтая, словно бешеная, рычала на белую, требуя разрушить контроль.
Задохнулась от свирепого рычания, в котором услышала раздражение и отчаяние. Злилась. Когда поняла, что она не справится с белой, желтая с силой надавила на сознание, требуя подчиниться.
Такого еще не было. Никогда!
Почему так агрессивно настроена?!
Не помогло… Сдержалась, не зная, чего ожидать от нее.
И тут услышала завывающий рык, но не от злости. А призыв. Она звала… льва. Своего льва.
Задохнулась, слыша в ответ рык сильного зверя, и пораженно ахнула, понимая, что он отзывается на зов. И не просто зверь, а черный хищник. Да, моя львица призывала черного следара.
Втянула запах и задохнулась от притягательного, ошеломительного аромата мужчины. Кое-как заставила себя не реагировать.
Не могла сосредоточиться. Руки дрожали.
Проклятье!
Если он проснется и поймет… призыв своего зверя, то у меня не будет шанса. Никакого! Выходит, для него я – это единственный шанс на потомство, а у меня… еще может быть истинный. Эта проклятая связь черного следара и триады – она прожигающая, неконтролируемая и сумасшедшая. В ней нет любви, только страсть и инстинкты. Я так воспринимала ее.
Закрыла рот рукой. Хотелось кричать от отчаяния. Не знала, как поступить. Воспоминания ночи будоражили кровь, но, кроме страсти, должно быть что-то большее: нежное и настоящее. С черным следаром так не будет.
Осторожно попыталась подняться, как вдруг неожиданно сильная рука захватила запястье и прижала к мощному телу мужчины.
Спящий… не отпускает. А что будет, когда зверь мужчины поделится с ним небольшим открытием?
– Сотри… сотри все воспоминания обо мне! Если встретимся, он не должен узнать и вспомнить.
– Ты сможешь…
– Пусть так… – прошептала, тут же оправдывая себя, что если я пойму свою ошибку, то найду его. Обязательно! Только… нужно узнать друг друга. А так… ничего не получится. Он даже слушать не будет.
– Приступай! – прорычала, ощущая, как из меня вырывается белая серой дымкой, заполняя комнату туманом, оседая над спящим мужчиной, выдыхая слова на древнем языке.
В какой-то миг хотела остановить, но внезапно почувствовала подступающую тошноту. Затрясло. Сердце стучало с бешеной скоростью, лишая способности нормально двигаться. Словно все внутренности кромсали острым мечом. Запах железа ударил в нос, и я закрыла ладонью рот, не понимая, что происходит.
Впервые, применяя дар белой, я ощущала боль. Ненормально.
Почему так?
Попыталась призвать триаду, но не получилось. Она не реагировала, как и другие. Закрылись от меня.
Воздуха не хватало. Я кое-как поднялась и сделала несколько шагов к окну. Рывок… и пошла вниз, успевая выставить руки вперед.
Что за черт? Что со мной?
Недвижно лежала на полу, ощущая разрывающая боль во всем теле. Урывками дышала, пытаясь разобраться в себе. Еще немного и поднимусь…
Тишину разрушил рычащий голос черного зверя. Вздрогнула, ощущая приток сил. Рык заставил очнуться и посмотреть на мужчину, лежавшего на кровати.
Прикрыла веки, пытаясь понять, что он чувствует. И тут же закричала от мучительной агонии. Словно мое тело наполняли горячей сталью.
Секунда… и все прошло. У меня…
Но Кирилла не отпустило, а становилось все хуже и хуже. Он метался на постели, желая вырваться, но белая не позволяла.
В груди кольнуло от отчаяния. Не могла смотреть.
Что она творит? Почему так?!
Свирепый рык зверя заставил меня сжаться от страха. Значит, черный лев испытывал то же самое.
Что же я наделала?