Киров

— Мы должны что-то сделать, Бринд. Будет не очень хорошо, если мы позволим джерри насажать ракет в премьер-министра, верно? Взгляните… Если мы бросим все и выжмем всю скорость, которую только сможем, мы, возможно, успеем прикрыть побережье и запереть рейдер в Лабрадорском море. Все, что нам нужно будет после этого, это развернуться в линию и двинуться на север, — Тови повел рукой, словно бросая теннисный мяч, и ткнул пальцем в немецкий корабль, находящийся на полпути к Гренландии. — У нас достаточно кораблей, чтобы перекрыть более двухсот миль. И мы поймаем его, Бринд. Он влез в петлю этим маневром, и попадет прямо в наши жернова.

Адмирал рассмотрел этот план и немедленно связался с премьер-министром, попросив рассмотреть вопрос о переходе на скоростной крейсер, который сможет продолжить путь, будучи надежно прикрытым кораблями, собравшимися в регионе. Этим он также получал в свое распоряжение «Принца Уэльского» для боя, который надеялся закончить всего через несколько часов.

Черчилль сначала проигнорировал его, надеясь увидеть морской бой собственными глазами. «Хотите от меня вышвырнуть меня отсюда, адмирал? — сказал он. — Я надеялся, что смогу увидеть, как вы покажете зубы немецкому кораблю». Однако в конечном счете его удалось убедить, что это было бы в высшей степени неразумно, и предстоящая встреча с ФДР в заливе Арджентия была уважительной причиной. Премьер-министр перешел на крейсер «Девоншир». К счастью, адмирал Паунд отправился вместе с ним. Тови также отправил с ними три эсминца, «Эхо», расположившийся впереди, и «Эклипс» и «Эскейпед» по бокам. Получившая обозначение «Оперативная группа «С», группа кораблей помчалась к месту судьбоносной встречи в заливе Арджентия на полной скорости в 34 узла.

Это позволило адмиралу Тови направить остальные силы флота метрополии, включая «Принца Уэльского» на северо-запад, что в конечном итоге позволяло им оказаться к востоку от американской оперативной группы 16. Получив сведения о составе американской группы, он рассудил, что имея в общей сложности шестнадцать кораблей, в том числе три линкора, линейный крейсер, пять крейсеров и семь эсминцев, растянувшихся на 200 миль от побережья Ньюфаундленда, он имел хорошую позицию, чтобы найти и придушить вражеский рейдер, когда его корабли повернули на север.

* * *

И это были еще не все силы. Благополучно доставив на место Рузвельта, американцы высвободили достаточно сил, чтобы усилить группировку линкорами «Нью-Йорк» и «Арканзас», а также тремя или четырьмя быстроходными крейсерами и вдвое большим количеством эсминцев 7-й эскадры эсминцев. Адмирал Старк убедил Кинга, что это была работа для крейсеров.

— Оставьте линкоры позади, — предложил он. — Мы сможем использовать их зенитные орудия, чтобы усилить противовоздушную оборону залива, если немцы попытаются запустить по нам свои планирующие бомбы и ракеты, — он также хотел, чтобы Рузвельт находился на наиболее бронированном корабле из имевшихся, а также понимал, что только крейсера и эсминцы имели достаточную скорость для морской охоты. Он быстро сформулировал это в терминах, понятных и близких Кингу. — Спускай гончих, Рэй. Затравим урода собаками. Старые линкоры преградят ему путь в случае чего, а кроме того, там уже есть «Миссисипи», и я думаю, что тебе нужно сделать его вратарем в этой игре.

Кинг согласился. Он тоже считал, что будет наилучшим решением оставить неповоротливые линкоры «Нью-Йорк» и «Арканзас», они же «Королева Бродвея» и «Старый Арки» соответственно, в заливе с Рузвельтом и высокопоставленными военными в ожидании прибытия Черчилля. Быстроходные крейсера «Бруклин», «Нешвилл», «Аугуста» и «Тускалуза» вышли в море через несколько часов. В родной гавани остался пустым причал, где когда-то стоял «Винсеннес», и у них были к врагу свои счеты.

Когда Маршалл напомнил, что США технически оставались нейтральной стороны, Кинг просто взвился.

— Скажите это Джону Ривзу и остальному экипажу «Уоспа».

Час спустя Рузвельт подготовил и издал президентский указ военно-морскому флоту США, требующий обнаруживать и топить любые враждебные корабли в пределах 300 миль от Ньюфаундленда. Американцы все более и более приближались к открытому объявлению войны, для которого оставались лишь формальности. Рузвельту лишь следовало убедиться, что адмирал Кинг понимал, что англичане находились в этой зоне и не являлись вражескими кораблями, несмотря на все отвращение адмирала к «вероломным овсяникам», как он их называл.

Медленно тикали часы, приближая время «Ч», не оставлявшее иных мыслей всем, вовлеченным в операцию. Эти же часы тикали и на борту «Кирова».

* * *

В то же время, как Карпов давил на Орлова, добиваясь поддержки, Вольский и Золкин заканчивали свой разговор в лазарете.

— Не беспокойтесь о Карпове, — сказал доктор. — Если он развяжет еще один бой, я лично помогу тебе пройти на мостик.

— Карпов опасен, — сказал Вольский, — он заявляет, что думает лишь о корабле и его экипаже, но я ощущаю, что есть что-то еще.