Киров (ЛП)

— Но если это психологическая операция НАТО, то ее цель в том, чтобы мы поверили именно в это, — настаивал Карпов.

— Доктор? — Спросил адмирал начмеда, приглашенного на совещание. — Мы сошли с ума, или же у нас есть веские доказательства этих выводов, как бы нелепы они не казались?

— Что же… Я полагаю, трудно представить, чтобы НАТО разрушила все эти жизненно важные объекты и сооружения просто чтобы сыграть в подобную психологическую игру. Зачем кому-то делать подобное — пытаться убедить экипаж флагмана Северного флота в том, что он попал в прошлое? Абсурдная идея. Вы полагаете, что они устроили все это — корабли, самолеты, объекты на острове просто чтобы подурачиться над нами? Давайте прикинем стоимость подобных усилий и подумаем, смогли бы они провернуть подобное здесь, почти на нашем заднем дворе, совершенно незаметно? Сотни людей ежедневно получают метеосводки со станции на Ян-Майене. Тем не менее, мы не слышим ничего. Куда делись объекты, располагавшиеся на острове? Пятнадцать или двадцать зданий не могли пропасть без следа. Уничтожить бесследно аэродром было бы и вовсе невозможно. А если бы они были уничтожены авиаударом, как полагает Орлов, мы бы увидели явные признаки этого.

— Это не более нелепо, чем предположение, что этот корабль вдруг превратился в машину времени и мы действительно в 1941 году, — сказал Карпов.

— Возможно, — сказал доктор. — Но есть ли у вас другое объяснение, удовлетворяющее всем фактам, которые мы обнаружили?

Карпов явно начал закипать.

— Вы просите меня выбрать из двух нелепых идей, — резко сказал он.

— Но именно это мы и должны сделать, — сказал Золкин. — Мы должны принять решение и начать действовать соответственно. Если мы в нашем времени, то это выясниться в самое ближайшее время. Мы можем просто развернуться и пойти в Североморск, где выясним все раз и навсегда. Однако прежде, мы должны внимательно рассмотреть ситуацию. Потому что, как бы это не было нелепо, если принять все факты и согласиться с тем, что мы каким-то образом попали в прошлое, вы все понимаете, что это значит. — Он обвел взглядом всех присутствующих, отметив понимающий взгляд адмирала. — Это значит, что в нашем распоряжении самый грозный военный корабль в мире, полное знание истории и возможность изменить ее.

Врачу удалось безраздельно завладеть вниманием всех. Даже Карпов, похоже, ушел куда-то глубоко в себя, оценивая обстановку и строя какие-то планы. По его глазам было видно, что он оценивал невероятные преимущества положения, в котором оказался, насколько бы нелепо это не выглядело, насколько бы его чутье не кричало ему, что это смешно.

— Реакторы… — Тихо сказал адмирал. — Добрынин сообщил, что реакторы повели себя странно, когда мы столкнулись с тем странным явлением на море. Он отметил непривычные показания и спросил, не могли ли бы мы уменьшить ход. Интересно… — Он еще не полностью сформулировал эту мысль и отставил этот вопрос в сторону, сосредоточившись на других аспектах, нелепых, но очевидных.

Учитывая, какой вес имели на борту адмирал и начмед, которых все остальные любили и уважали, никто не стал высказывать возражений. Даже Орлов, вечно шероховатый во всех отношениях, у которого подобные нелепые идеи обычно вызывали поток ругани, сидел тихо, словно немой.

— Федоров, — сказал адмирал. — Что вы можете рассказать нам, не столь искушенным в вопросах истории Великой Отечественной войны, как вы, о происходящем в конце июля 1941 года?

— В это время Великобритания перестала сражаться против Нацистской Германии в одиночестве в результате немецкого вторжения в Советский Союз около месяца назад. Как мы уже слышали в перехваченных передачах, немецкие танки достигли Смоленска и будут вести операцию по окружению наших частей в том районе в течение следующего месяца. Затем они повернут свои силы на юг, чтобы взять Киев, прежде, чем начать наступление на Москву, так называемую операцию «Тайфун» в октябре. Немцы также затягивают петлю вокруг Ленинграда, как тогда назывался Санкт-Петербург, и начнут блокаду города в первых числах сентября.

— Соединенные Штаты еще не вступили в войну, и не сделают этого еще пять месяцев, до японского нападения на Перл-Харбор в декабре. Однако сотрудничество между Великобританией и Соединенными Штатами на море усиливается, в частности, в операциях в Атлантическом океане. США высадили первую бригаду морской пехоты в Рейкьявике в первых числах июля, официально в целях обеспечения высадки британского контингента, а также перебросили в Великобританию пятьдесят эсминцев для обеспечения безопасности конвоев. Кроме того, он протащили через Конгресс закон о Ленд-лизе, который позволил Союзникам отправлять военное имущество в Советский Союз через Мурманск[54]. Первый из них, «конвой «Дервиш», готовиться к отправке в Мурманск. Это небольшой и довольно незначительный конвой, всего шесть судов с сырьем и пятнадцатью разобранными истребителями «Харрикейн». Его задача проверить возможность организации арктических конвоев в район Кольского полуострова в будущем.