Кирсанова. Такая работа

– Мелкие ссоры бывают всегда! Это нормально! – с вызовом сказала Мария.

– А непосредственно в день его исчезновения?

Хозяйка склонила было голову в легком кивке, затем отрицательно помотала ею в стороны: резко, словно опомнившись. И этот микрокивок и последующее поспешное отрицание были красноречивее любых слов.

– Нет. Можно вопрос?

Лене вдруг захотелось встать, упереться кулаками в стол и рявкнуть прямо в надменное лицо: «Вопросы здесь задаю я!».

Разумеется, она так не сделала.

– Конечно!

– Вы что, одна его ищете? Только не рассказывайте мне про генералов, которые якобы ходят по квартирам и опрашивают свидетелей.

– Не одна. Мы работаем в разных направлениях, отрабатываем все версии. Опытные сотрудники проверяют более перспективные направления.

– А я, стало быть, неперспективное? – в ее голосе Лена уловила плохо скрываемую надежду.

– Мы просто обязаны проверить все, – лучезарно улыбнулась Лена, захлопнула записную книжку и встала. Вынула из нагрудного кармана визитку и положила на стол.

– Если вдруг что-нибудь вспомните, позвоните. До свидания.

– Всего хорошего.

Хозяйка не вышла проводить гостью, что Лену только устраивало: хотелось наедине задать пару вопросов домработнице.

Не спеша обуваясь, она спросила у нее:

– Соня, скажите, пожалуйста, в каком состоянии Вадим уходил из дому?

Домработница взглянула настороженно.

– В нормальном. Трезвом.

– Может быть, он был взволнован или зол?

Домработница опустила голову и промямлила.

– Да обычный он был.

Ее взгляд, быстрый и настороженный, в сторону закрытой двери в гостиную, не остался незамеченным.

Лена накинула куртку, засунула записную книжку в карман и улыбнулась.

– До свидания!

***

Бильярдный клуб «Абриколь» оказался вполне приятным заведением, с современным интерьером, вежливым охранником и несколькими игровыми залами, из которых доносились вкусные звуки ударов кия по шару, треск разбитых «пирамид» и негромкая речь игроков.

Охранник на вопросы ответить не смог, по одной простой причине: в тот день была не его смена.

– В баре спросите.

– И где у вас бар? – поинтересовалась Лена.

Рука с металлодетектором показала в сторону двустворчатой двери.

За барной стойкой стоял парнишка лет восемнадцати, с модной стрижкой и разрисованными руками. Он протирал бокал, посматривая в телевизионную панель.

Лена села за стойку. Бармен подцепил бокал к подвесному держателю и поинтересовался.

– Слушаю вас. Что желаете?

Едва Лена раскрыла удостоверение, как двери распахнулись и, стуча каблучками, забежала женщина лет сорока пяти: в очках, в белой блузке и черной юбке.

– Мне охрана сказала, что вы из полиции? Приходили же уже. Записи с камер смотрели. Что-то опять случилось? Я администратор, меня зовут Анжела Арнольдовна.

– Хочу задать несколько вопросов вашему бармену. Надеюсь, не возражаете?

Администратор беспомощно развела руками. Лена показала удостоверение бармену.

– Вечером 19 апреля сюда заходил человек…

Она не договорила, потому что тот вдруг нахмурился и швырнул полотенце на стойку.

– Я так и знал! Я же ему деньги вернул, что ему еще надо! Баран!

Анжела Арнольдовна сместила очки на кончик носа.

– О чем ты, Ромочка? – требовательно спросила она.

Бармен умоляюще посмотрел на нее.

– Анжела Арнольдовна, честное слово: бес попутал!

Он наклонился и вытащил трехлитровую банку, до половины наполненную какой-то подозрительной коричневой субстанцией. На боку красовалась затертая этикетка: «Соленья бабушки Лукерьи. Огурчики по-домашнему».

Со стуком поставил на стойку и вздохнул, протяжно и виновато. Подобное покаянное выражение лица Лена видела неоднократно – обычно потом следовало написанное дрожащей рукой и в произвольной форме: «Вину признаю, прошу строго не наказывать…»

– Что это? Анализы? – брезгливо спросила Анжела Арнольдовна.

– Коньяк.

– В трехлитровой банке?! – от ужаса администратор качнулась на каблуках.

– Да, с машины случайно купил, двести рублей за литр, – убитым голосом ответил Ромочка.

– Ромочка! – администратор обескураженно прикрыла ладонью рот. – Как ты мог?!

– Да клиент «тепленький» уже был! Я не думал, что он заметит! – оправдывающимся тоном ответил бармен. Разрисованная рука показала на край барной стойки. – Вон там сидел, весь уже – в сопли! Ну, я ему и налил из баночки! Просто в бутылки разлить не успели!

– Не успели?! Мариночка тоже в этом замешана?!

– Да кто знал, что он шум поднимет?! Я ему вернул деньги и еще французского за свой счет плеснул! А он все равно настучал! Вот и верь после этого в людскую порядочность!

После этой обиженной тирады Ромочка скис. Анжела Арнольдовна метнула в него уничтожающий взгляд и повернулась к Лене, которая не знала, как реагировать: с одной стороны – настоящее правонарушение, которое можно легко переквалифицировать в мошенничество, а с другой – смешно.

– И что ему за это будет? Вы прямо тут арестуете, да? Может, простите? Ромочка – хороший работник. Он просто балбес. И Мариночка хорошая. Только дура.

У Лены от ее трескотни аж голова разболелась. Она выложила фото на стойку и ткнула пальцем.

– Успокойтесь, я здесь по другому делу. Ты видел этого человека?