Кишот

– Да заткнись уже, – прошипел он Кишоту, – пока нас тут из-за тебя не убили.

Кишот взволнованно вскочил и широко развел руки.

– Я отрекаюсь от всех возможных причин, – прокричал он, – и открываю себя любви!

К ним уже спешил похожий на приземистый кубик человек внушительных размеров. На нем был кожаный жилет, надетый прямо на голое тело, без рубашки, а на его покрытой седеющей растительностью груди красовался медальон с выгравированным на нем названием забегаловки.

– Я Билли, – представился он. – Чтоб максимум через шестьдесят секунд вас обоих тут не было, иначе один из этих славных парней может достать из кобуры один из пистолетов и использовать его по назначению, а это может плохо сказаться на декоре моего заведения.

Изумленный Кишот кинулся к Билли:

– Они хотят стрелять в нас, потому что я призывал к торжеству универсальной любви?

Санчо тащил Кишота за руку, пытаясь буквально выпихнуть на улицу.

– Я никому не позволю в своем заведении говорить о коммунизме и исламе. Вам повезло, что я лично вас не пристрелил! – напутствовал их Билли.

– Пошли на хрен отсюда, – вторил ему один из ртов, не занятых – или почти не занятых – в этот момент пережевыванием пищи. – Похоже, кто-то так долго втирал в ваши рожи дерьмо, что вы и отмыться-то не можете.

– Пошли на хрен отсюда, – поддержал его еще один рот, – валите из моей страны обратно в свою пустыню. Сидите дальше в своих засранных ненавидящих Америку жопах! Мы прикончим вас всех!

– Пошли на хрен отсюда, – произнес третий рот, связанный с ушами, которые частично услышали Кишота. – Не смей, ублюдок, говорить о любви, ты же сочишься ненавистью.

– Пошли на хрен отсюда, – последний рот явно принадлежал родственнику белой женщины с озера Капоте. – И где, кстати, ваши бороды и тюрбаны?

Когда они ушли уже достаточно далеко и остановились на одной из соседних улочек, потрясенный Кишот прервал молчание:

– Я не заплатил по счету.

Санчо, поддерживавший и направлявший его, точно ребенка или слепца, ответил:

– Думаю, это можно считать завтраком за счет заведения.

Проехав сто девяносто миль на север, наши герои прибыли в городок с говорящим название Бьютифул, т. е. “Прекрасный”, штат Канзас (население 135473 ^чел)> который, по оценкам канала CNN и журнала “Мани”, занимал двенадцатое место в США по качеству жизни. В южной части города, вдоль 151-й улицы в магазинах сети “Рей-Нард” располагалось сразу три кафе популярной сети “Пауэрс”. Кишот не планировал останавливаться в этом городке. Покинув Талсу, он собирался ехать по 169-му шоссе на север до города Лоуренс, Канзас (население 95 358 чел.), считающегося анклавом либерализма внутри консервативного штата, где у него был забронирован номер с двумя кроватями в недорогом “Мотеле № 6”. Однако после случившегося в Талсе Кишот, несмотря на громогласные просьбы Санчо снизить скорость, ехал быстро, гнал как бешеный, и к Бьютифулу они оба подъехали усталые, голодные и нуждающиеся в посещении туалета. Они зарулили на парковку перед “Пауэрсом” как раз к началу трансляции бейсбольного матча. Кафе, запруженное доброжелательно настроенными бейсбольными болельщиками, выглядело гостеприимно.

– Смотри, – сообщил Кишоту Санчо, – темнокожие.

В баре сидели двое выходцев из Южной Азии, они явно чувствовали себя прекрасно и были увлечены беседой. Кишот и Санчо воспользовались туалетом и заказали себе небольшой перекус. Они помахали рукой двум индийцам, и те заулыбались и закивали в ответ.

– Салам алейкум, – через весь зал приветствовал их Кишот.

– Намаскар, – отозвались индийцы.

Кишот предпочел более не докучать им. Через некоторое время на индийцев стал кричать какой-то набравшийся посетитель бара, настроенный куда как менее душевно; он называл их “гребаными иранцами” и “террористами”, интересовался, на законных ли основаниях они находятся в США, вопил: “Валите из моей страны!” С тех пор как Кишот и Санчо выслушивали подобные крики в собственный адрес, не прошло и двенадцати часов, поэтому они, к своему стыду, предпочли затаиться в углу. Пьяного выдворили за пределы заведения, и все вздохнули с облегчением. Не успели Кишот и Санчо закончить трапезу, как пьяница вернулся с ружьем и в упор расстрелял обоих индийцев и попытавшегося помочь им белого мужчину. Кишот и Санчо не пострадали, но долго не могли подняться, унять дрожь, прийти в себя и продолжить путь.