Кисло-сладкое

Соня целилась в живот, но попала прямо в лоб и растерянно застыла. Марк стряхнул с лица снег, поправил скособоченную шапку и с какой-то пугающей медлительностью наклонился к сугробу. Соня не стала досматривать процесс скатывания снежного возмездия, развернулась и побежала в глубь парка. Среди деревьев шанс, что Марк попадет именно в нее, а не в ствол несчастной березы или ели, приближались к нулю.

Марк не бросил снежок. Он догнал Соню и как раз, когда она обернулась, повалил в снег. Соня окунулась спиной в пышную белую перину и шумно выдохнула. Марк упал на нее сверху, успев чуть-чуть самортизировать вес тела руками.

Он попытался приподняться, но ладони утонули в снегу, шапка съехала на глаза, закрывая ему обзор. Соня заерзала и, высвободив руки, потянулась к голове Марка. Боязливо, будто открывала коробку с тарантулами, приподняла вязаный край. Он тряхнул головой, проморгался и сфокусировал взгляд на Соне. Его мокрая челка практически коснулась её носа, а лицо оказалось так близко, что можно было посчитать все веснушки на его щеках и рассмотреть снежинки на длинных ресницах.

Он смотрел пристально, не шевелясь, в светло-голубых глазах сверкали кляксы солнечных бликов. За несколько секунд зрачки поглотили радужку, взгляд потяжелел. Соня зажмурилась, почувствовала, как теплое дыхание коснулось её лица, и судорожно сжала губы. Её накрыло удушающей паникой. Это было слишком близко и слишком страшно. Пожалуй, никогда ей не было страшнее. Адреналин жаркой волной прокатился по телу, заставляя биться в лихорадке, время замедлилось, а потом и вовсе застыло в столбнячной судороге.

Марк хмыкнул. Соня не сразу поняла, что он отодвинулся, дышать стало легче, но жар никуда не ушел, её все еще трясло.

– Вставай, Соня, простудишься.

Она открыла глаза и увидела перед собой его протянутую ладонь. Нехотя взялась за руку и позволила себя поднять. Марк не смотрел на нее, но она уловила нахмуренные брови и опущенные уголки губ. Такое выражение лица Соня называла обиженная злость и видела его нечасто. Пару раз у папы и несколько раз у Феодосия Аристарховича.

Они вернулись на дорожку к остальной компании, туда же подтянулись Стас и Олеся. Оба взъерошенные и краснощекие.

– Нам срочно нужно отогреться в кафе, – предложила Олеся.

– А нас пустят туда таких? – засомневалась Марина.

– Тут недалеко есть кондитерская «Рогалик и булочка». Там и подушки есть и одеяла. Правда, повар у них сменился, раньше там вкуснее готовили.

– Может, лучше по домам? – предложила Соня, припомнив, что это кафе недалеко от музыкального магазина. Не хватало еще столкнуться там с Надей.

Олеся решительно покачала головой.

– Я хочу вкусный горячий глинтвейн или чай с облепихой. Так что в «Рогалик».

Сергей приобнял Соню, поправил на ней шапку и поцеловал в нос.

– Ты же меня не бросишь, Кайла? Без тебя и мёд несладкий.

Соня кивнула и позволила себя уговорить. Как выяснилось, переживала она не зря. На остановке около кондитерской колыхалась разношерстная толпа, ожидающая автобус, в ней была и Надя. Издалека она напоминала худенького подростка, бездомного и замерзшего. Нахохлившись, топталась на снежном пятачке, постукивая пятками. Шапку надвинула на глаза, а нос спрятала в слои шарфа.

Олеся скользила по обледеневшему тротуару, держась за руку Марка, он пытался ее слушать, сам же то и дело поглядывал на Соню, хмурился и злился. Надю они увидели одновременно, только Соня резко развернулась и спряталась за Сергея, Марк же приостановился и помахал.

– Привет!

Надя близоруко сощурилась и, вытянув шею, помахала в ответ.

– Привет, Марк! – от нетерпеливого восторга подпрыгнула на месте.

Как раз подошел автобус, Надя дернулась вперёд, но потом оглянулась, пожала плечами и снова помахала рукой.

– Мне нужно бежать! Пока. Завтра увидимся.

Олеся удивилась:

– Это кто вообще такая?

– Подруга, – Марк невольно улыбнулся, вспоминая беседу с Надей и то, как рьяно она защищала от его нападок творчество Жанны Агузаровой. Её вкусы в музыке практически полностью совпадали с его, но были и любопытные расхождения. За эти расхождения он и любил ее беззлобно покусывать.

Олеся скептически приподняла бровь.

– Подруга?

Марк кивнул, смотрел в этот момент не на Олесю, а на Соню. Та с опаской выглянула из-под руки Сергея, смущенно осмотрела остановку и с нескрываемым облегчением вздохнула. Он перехватил этот пугливый сконфуженный взгляд и с презрением отвернулся.

Соня нервно дернулась, будто он своим красноречивым осуждением приговорил ее к позорному столбу. Марк правильно разгадал ее маневр. Она спряталась не просто так. Ей не хотелось, чтобы компания Олеси встретилась с Надей и, хуже того, познакомилась. Соня стыдилась Нади и скрывала эту неудобную дружбу.