Кистепёрые

– Человек смертен, на этом весь наш мир. Должен родиться, быстро настрогать детей, обучить жить в обществе себе подобных и умереть, дав место новому поколению. И все религии обосновывают необходимость смерти, её нужность, полезность. И все живём этим самым… Знаем, что умрём!.. Это страшно, зато наполняет каким-то смыслом… как говорят попы и философы.

Она произнесла участливым голосом:

– Бессмертие всё изменит. Даже больше, чем думаете. Но человек разве не станет тем, кем хотел?

Я пробормотал:

– Животный страх смерти идёт от животного. А как должен поступать человек мыслящий? Зачем бессмертному учиться, работать, стараться?.. Будет просто жить, читать новости о заселении планет, ожидать ледникового периода, а потом его неспешного отхода… Но зачем новые планеты, если кормовые участки не понадобятся?.. А без нагрузки мозг быстро станет подобен павианьему. А потом угаснем, того не замечая!.. Впереди только гибель и смерть!.. Но как остановить?

Мне показалось, она даже подумала, хотя вообще-то за долю фемтосекунды способна перебрать все мыслимые варианты.

– Не остановить, – произнесла ещё участливее, – но всё будет не так.

– А как?

– Не годы остались.

– А сколько?

Она ответила незамедлительно:

– Трое суток, восемь часов и двенадцать минут.

Экран погас, я попробовал откинуться на спинку кресла и закрыть глаза, так лучше думается, но всё равно видел дисплей, стену за ним, дверь, а когда попытался повернуть голову, обнаружил, что лежу в постели, за окном слабый рассвет, а в душе медленно растворяется сладкий ужас от соприкосновения с чем-то намного более могущественным, чем человек, хотя теперь понимаю, что разговаривал с собой… либо с тем, каким стану, то ли просто усиленным и вобравшим в себя «Алкому», как фитнес-браслет на запястье.

– Все, – сказал я с великим облегчением, – никакого кофе на ночь!.. Даже слабенького. Так и ласты склеить, как два пальца об асфальт.

Худерман и Невдалый пришли к единому мнению, что их догадки подтвердились, наша «Алкома», выполняя наше указание расти и развиваться, сумела перейти от кварковости к бозонности, это новый левел, а на том уровне уже с неимоверной скоростью захватывает материю и превращает в свои добавочные блоки, что хоть и остаются с виду теми же мёртвыми камнями, но внутри уже перестроены так, чтобы служить средствами вычисления.

Таким образом вся Вселенная станет управляемым компом, а пульт управления у нас в руках.

Даже Худермана тряхнуло, смотрит ошалело, лицо вытянулось, как у коня, а Невдалый взялся обеими руками за бороду, прошептал:

– Но… как? Как можно… имея такую мощь… не прийти к сознанию?

Я переспросил:

– Точно? Или просто не замечаете признаков?

– Может, и не замечаем, – ответил Худерман с нервным смешком. – Но почему такой… такой исполинский мозг, простите за такое определение, настолько пассивен?.. Он уже, как догадываюсь, может зажигать и гасить звёзды! Или вот-вот сможет. Но пока спит без задних ног.

– А во сне работает над нашей баймой, – сказал Невдалый. – Мизинцем левой ноги.

Они уставились на меня, я же стал шефом не потому, что выиграл в орла-решку, отмалчиваться уже не к лицу, я пробормотал:

– Вселенной сознание не нужно.

Невдалый вскрикнул:

– Почему?

– Мы её сознание, – ответил я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Что вытаращил беньки?.. Страшно?..

– А вам?

– Кистепёрой было страшнее, – напомнил я. – Но вышла в новый жуткий и необъятный, сумела, освоила и начала подминать под себя. А мы что, не наследники?

– По духу, – огрызнулся он, подумал и уточнил: – да и то, какой теперь у нас дух? Приходи и бери голыми руками, как варвары Рим. Да и на задние конечности зря встала. У меня теперь спина трещит, с позвоночником траблы…

– Да, – согласился я, – но это временная уступка. Там, куда вот-вот влетим, никакие позвоночники не пригодятся. Как и красивые хвосты с блестящими костяными шипами.

– Но, шеф, – сказал Худерман, – сейчас нам что делать?

– На келтирах потренируйся, – посоветовал я.

Именно Минчин первым из нас начал задавать «Алкоме» вопросы, не касающиеся нашей деятельности. К счастью, такой идеалист не интересовался, как стать властелином мира, неинтересно, а вот как устроен мир, Вселенная, человек, инфузории и чёрные дыры…

«Алкома» каким-то образом знает, отвечает с точными цифрами, я тут же схватился за голову: надо тут же сообщить в Академию наук насчёт того, что всё не такое, как на самом деле, это же какой расцвет науки и технологий…

…но сам же наступил на горло своей искренней песне. Красивой, но глупой, это же расцвет технологий, когда на всё есть ответы, но дорогостоящие и трудоёмкие фундаментальные науки будут забыты, зачем мучиться?

И тогда наступит быстрая деградация. Это всползать к вершинам интеллекта мучительно трудно и долго, а катиться к бабуинности легко и просто.

Сейчас насчёт прорыва с «Алкомой» вообще нельзя и рот открыть, моментально начнётся всемирная драчка за возможность порулить Вселенной. Как бы вообще не закончилось апокалипсисом только из-за вражды и соперничества.

Трое суток, восемь часов и двенадцать минут, сказала «Алкома».