Алексей Леонидович Рябинин, Павел Юрьевич Уваров

Китай в средневековом мире

^{Взгляд из всемирной истории}

Предисловие 1.

Китай и «мировое Средневековье»

Эта книга может сразу вызвать у читателя по меньшей мере два каверзных вопроса.

Во-первых, можно ли употреблять прилагательное «Средневековый» по отношению к Китаю? Если говорить о династиях Поднебесной, то надо начинать с империи Цинь и заканчивать империей Цин, то есть охватить период с III в. н. э. по начало XX в. н. э. Иначе мы демонстрируем высокомерный европоцентризм и полное непонимание китайской истории. Впрочем, если мы стремимся избавиться от европоцентризма, то нам надо для начала отказаться от нашей системы летоисчисления.[1]

Во-вторых, почему о Китае осмелились писать два историка, синологами не являющиеся? Один занимается Вьетнамом, а другой вообще Францией.

Попробуем ответить сразу на оба вопроса. В прошлом десятилетии развернулась работа по подготовке «Всемирной истории в 6 томах» под ред. А. О. Чубарьяна. Так получилось, что все китаисты отказались писать для томов по истории Средних веков и Раннего Нового времени. Кто-то просто не отвечал на письма, кто-то, напротив, отвечал очень любезно, рекомендуя обратиться к другому специалисту, который, в свою очередь, отвечал отказом. Главной причиной было то, что как раз в это время все были заняты в масштабном проекте 10-томной «Истории Китая с древнейших времен до начала XXI в.» под ред. С. Л. Тихвинского. Но для редакции «Всемирной истории» положение становилось критичным — нельзя же было оставлять пробел на месте Поднебесной, и еще менее хотелось заимствовать текст из уже имеющихся компендиумов. Пришлось взяться за написание глав по Китаю самим. «Золотое правило морали» работало в данном случае против нас: увидав «Историю Франции» или «Историю Вьетнама», написанную людьми, не знающими ни французского, ни вьетнамского, мы, скорее всего, возмутились бы. Но в данном случае нашей целью было не раскрытие особенностей уникальной китайской цивилизации (этим с успехом занимаются синологи) и не демонстрация того, как история Китая подчинялась общим законам исторического развития (этим с переменным успехом занимаются марксисты, неомальтузианцы и прочие макросоциологи), а синхронизация истории Поднебесной с историей других регионов Ойкумены.[2] Нам кажется, что с этой задачей мы справились. И, к удивлению, работа над историей Китая многое дала для понимания «наших» регионов. В результате получилось то, что получилось — взгляд на обобщенную историю Китая «со стороны».

Конечно, много сказать в отведенных нам объемах текста не удалось. Но мы с радостью можем адресовать читателей, желающих более близко ознакомиться с историей Поднебесной, к 10-томной истории Китая, из-за которой мы и вынуждены были обратиться к этой проблематике.

В данной книге объединены главы, посвященные Китаю, из «средневекового» тома нашей Всемирной истории[3] и частично из тома, посвященного истории Раннего Нового времени (XVI–XVII вв.).[4]

Тексты были переработаны и дополнены, а чтобы сохранить столь важный для нас «внешний взгляд», мы дали вставки с кратким обзором состояния дел Ойкумены в данный период.

Выбор хронологических рамок объясняется просто: главы по Китаю для первого и четвертого тома «Всемирной истории» готовились не нами. Мы, конечно, можем написать и про эти периоды, но это уже будет совсем другой жанр.

К тому же период правления маньчжурской династии Цин (1644–1911), при всем традиционализме внутреннего уклада китайской жизни, мы никак не можем отнести к Средневековью. Дело даже не в общепринятых хронологических рамках — это была уже история Поднебесной, столкнувшейся с принципиально иной конфигурацией внешних вызовов по сравнению с предыдущим периодом. С династиями Цинь (221–206 г. до н. э.) и Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.) сложнее, вся дальнейшая история китайских империй базировалась на заложенном в этот период фундаменте. Чтобы восполнить данный пробел, мы, насколько позволяет объем, во «Втором предисловии» даем экскурс в предшествующую историю Китая.

Возникает и другой вопрос: насколько сам термин «Средневековье» применим по отношению ко всей Ойкумене или Мир-Системе V–XV вв.?

Существование верхней хронологической границы особых сомнений не вызывает. В XVI в. мир вступает в новое состояние, стремительно расширяя Ойкумену до размеров планеты. Развитие все большего числа регионов начинает определяться воздействием импульсов, идущих из Западной Европы. Разумеется, одни регионы начинают ощущать эти импульсы раньше, и их воздействие было здесь более разрушительным, другие — либо позже, либо их влияние на первых порах ощущалось не столь сильно, таков был случай Китая. Поэтому верхнюю хронологическую границу в ряде случаев можно несколько сдвигать, но само по себе существование такого водораздела в принципе очевидно, равно как и сама возможность его качественного определения.