Китайский Берия Кан Шэн

В начале 1931 г. Гу Шуньчжана по заданию партии направили в Ухань с целью осуществить покушение на Чан Кайши. Однако спецслужбы Гоминьдана раскрыли его. 25 апреля (академик С.Л. Тихвинский утверждает, что это произошло 24 апреля[24]) 1931 г. по доносу бывшего рабочего-текстильщика Ван Жуцяо (есть и иная версия, что он был обнаружен по фотографии[25]) Гу был арестован в Ханькоу гоминьдановской полицией. На первом же допросе он начал давать показания. Учитывая, что в его руках были явки и конспиративные квартиры центральных органов КПК в Шанхае и других городах, связь с советскими районами, радиосвязь, он был ценной добычей для гоминьдановской охранки. Гу Шуньчжан раскрыл явки ЦК, имена арестованных, но не опознанных руководителей КПК, в том числе Юнь Даина. Именно из-за предательства Гу Шуньчжана 29 апреля 1931 г. был расстрелян Юнь Даин[26]. Когда Чжоу Эньлай узнал о предательстве Гу, то была предпринята акция по уничтожению его близких родственников. Были убиты более 10 человек, трупы восьми из них были тайно ночью закопаны в саду Французской концессии в Шанхае

[27]. Их обнаружили только пять месяцев спустя в развалинах дома на территории Французской концессии, в яме, засыпанной трехметровым слоем земли и обломков бетона. Попавший в руки гоминьдановцев исполнитель приговора подтвердил, что казнь состоялась по прямому указанию Чжоу Эньлая. В живых остался лишь младший сын изменника, да и то потому, что палачу не хватило решимости расправиться с ним. После допроса тайный агент КПК указал еще пять мест, где были погребены трупы партийных работников, убитых по приказу Чжоу «для поддержания дисциплины». Так осуществлялся «красный террор». Только когда из земли извлекли около тридцати трупов людей, уничтоженных коммунистами, местная полиция приняла решение прекратить дальнейшие поиски[28].

Позднее разнузданный «красный террор» был осужден как ИККИ, так и некоторыми руководителями КПК. В справке, составленной в аппарате ИККИ 26 марта 1936 г. по результатам проверки работы Особого отдела КП Китая, указывалось, что работники Отдела «подменяли организованную систематическую борьбу с провокаторами и предателями методами личного террора и анархизма. Каждый раз при больших провалах парторганизаций вместо изучения причин провала, а также преследования провокаторов внутри партии, они считали, что только применением метода террора к открытым шпионам противника можно нанести удар противнику, разрушающему парторганизации. Такая неправильная линия объективно помогала развитию деятельности провокаторов в парторганизациях». Так, Чжан Вэньтянь (Ло Фу) писал, что «в целом ряде районов красный террор превратился в беспорядочные убийства, так как некоторые товарищи считают, что „убивать по ошибке одного или двух — не беда“, или же „чем больше убьем, тем лучше“… Однако ни один человек не решился исправить эти ошибки; даже ответственные организации, видя самоуправство, не вмешивались. Все боялись обвинения в случае вмешательства в правом оппортунизме или в соглашательстве по отношению к помещикам и капиталистам»[29].

Исходя из данных, основанных на публикациях архивов гоминьдановской охранки («отдел расследований»), лишь благодаря тому, что один из членов КПК, нелегально работавший в охранке Гоминьдана на ответственной должности, задержал телеграмму из Уханя с информацией Гу Шуньчжана и успел сообщить об этом в ЦК КПК, не было арестовано руководство КПК в Шанхае[30]

.

Чтобы предотвратить возникшую в связи с арестом Гу опасность для руководящих органов партии, угрозу провала ее связей, захвата документов и т. д., Чжоу Эньлай провел ряд срочных мер по смене явочных квартир, паролей, обеспечению отъезда из Шанхая лиц, известных Гу Шуньчжану. В результате удалось несколько уменьшить последствия его предательства. (По оценкам французского разведцентра в Шанхае, на протяжении трех месяцев в результате предательства Гу Шуньчжана погибли несколько тысяч членов КПК[31]).

10 июня 1931 г. на заседании Политбюро ЦК КПК Чжоу Эньлай самокритично оценил свою деятельность по руководству разведкой и доложил об экстренных мерах, принятых по перестройке этой службы после предательства Гу Шуньчжана[32].

После ареста и предательства Гу Особый отдел с апреля 1931 г. до января 1932 г. возглавлял Ши Пин[33]. На руководящую работу в Особый отдел был переведен Пань Ханьнянь, где он проработал до 1933 года

[34]. Третий сектор возглавил Кан Шэн[35]. С января 1932 по февраль 1933 г. он курировал Особый отдел от ЦК партии[36].

Четвертый сектор

занимался связью и передачей информации (в том числе радиосвязью). Руководителем сектора в разное время были Ли Цян, Чэнь Шоучан[37], У Тэчжэн (он же У Дэфэн)[38]. В период разрыва единого фронта У Тэчжэн многое сделал для спасения организаций КПК и их руководства от разгрома, а также по обеспечению безопасности рабочих активистов и прогрессивных общественных деятелей[39].