Китайский Берия Кан Шэн

В письме начальника IV управления штаба РККА Я.К. Берзина и Ф. Судакова начальнику Военно-политической академии РККА А.Л. Шифресу (1898–1938) предлагалось больший упор сделать «на воспитание руководящих работников подполья, военных отделов парткомов и т. д. Все большее место в учебной программе должны занимать такие предметы, как теория и тактика вооруженного восстания, крестьянской партизанской войны и техника подполья»[154]. В документе сообщалось, что «в Москве уже проведены односторонние игры на вооруженное восстание».

К началу 1928 г. в СССР прибыла новая большая группа — около 500 работников КПК и КСМК, участников вооруженных выступлений в различных районах Китая.

Китайские коммунисты, приезжавшие в Советский Союз на VI съезд КПК, конгрессы Коминтерна и по другому поводу, также обучались на специальных краткосрочных военных курсах. Как следует из имеющейся в архивах справки, составленной соответствующим отделом Генштаба, 50 делегатов VI съезда КПК были обучены владению оружием, подрывному делу, тактике уличного боя. 10 членов ЦК КПК обучались тактике партизанского движения, технике подполья, владению оружием[155]

. Подобные курсы продолжали функционировать и в последующие годы.

Хотя справедливости ради следует сказать, что не всегда программы обучения соответствовали желаниям китайцев, находящихся в СССР. Так, 16 декабря 1927 г. у здания ИККИ прошла демонстрация, на которую вышли около 100 курсантов военно-политических курсов при УТК с требованиями улучшения учебного процесса и военной подготовки. (За ней последовало предложение ректора университета Б.З. Шумяцкого об исключении 14 курсантов из университета.)[156] Китайские студенты направили специальное письмо представителям КПК в ИККИ с аналогичными жалобами, выдвигались предложения улучшить учебную программу, материалы на китайском языке, число и качество переводчиков, разбивку на группы, условия жизни. 28 января 1928 г. по этому вопросу в Политсекретариат ИККИ поступило письмо от Сян Чжунфа, представлявшего КПК в Коминтерне. Он писал, что «причины недовольства и волнения китайских курсантов в КУТВ нельзя искать в „анархизме“ и „ликвидаторском настроении“, которые, по мнению некоторых русских товарищей, якобы существуют у китайских товарищей в КУТВ». Автор заявлял, что «нельзя в данном случае этими обвинениями („анархизм“, „ликвидаторство“) прикрывать недостатки работы в китайской части КУТВ». Сян Чжунфа предлагал «улучшить» «общее и партийное руководство университета», «радикальным образом пойти на реорганизацию военно-политических курсов, потому что от тех курсов, которые существуют сейчас, которые подобраны при огромной затрате средств, которые при отправке в Москву подвергались большому риску, от этих курсов сроком в несколько месяцев или один год пользы совсем мало», как показывает опыт, они себя не оправдали. «Для того чтобы эти курсы себя оправдали, чтобы мы во время вооруженного восстания при помощи этих курсантов могли использовать те или иные отобранные у врагов технические вооружения (пулеметы, оружие, аэропланы, инженерные имущества и т. д.), — писал Сян Чжунфа, — а не только стрелять из винтовки, для этого необходимо выделить часть более развитых и имеющих небольшой военный опыт курсантов из нынешнего состава и направить их в строевые школы на различную военно-техническую подготовку, а остальных политически более развитых — на общие политические курсы»

[157].

После этого 20 января 1928 г. была сформирована комиссия по урегулированию конфликта в КУТВ во главе с заместителем заведующего агитационно-пропагандистского отдела ЦК ВПК(б) Я.Э. Стэном (1924–1937)[158]

, которая после определенной работы вынесла 27 февраля 1928 г. свои предложения на заседание Оргбюро ЦК ВКП(б). Было признано, «что конфликт на китсекторе КУТВ и ВПК возник не только по причинам, связанным с составом слушателей, но и вследствие существенных недостатков, допущенных руководящими работниками КУТВ по линии партийной и учебной работы среди китайских товарищей». Констатировались следующие недостатки: в университете «неудовлетворительный подбор партактива в отношении его квалификации», чрезмерная текучесть состава сотрудников КУТВ, «недостаточная связь администрации со студентами на почве их хозяйственно-бытовых нужд, излишняя административная опека над студентами вне учебного времени», неудовлетворительное состояние общежитий[159].