Китти. Следуй за сердцем

Потом я встретила в парке семью, которая жила в моем отеле. Муж с женой, разомлев на солнышке, плелись по дорожкам, а их дочь, шестилетняя егоза, нарезала вокруг них круги, тыкала им под нос свою куклу и просила маму сделать ей новую прическу. Мама добродушно отмахивалась и вообще мало реагировала на создаваемую чадом суматоху. Папа, наверное, и вовсе спал на ходу. Я прониклась проблемами ребенка и вызвалась ей помочь. При помощи сложной конструкции из пары веточек, детской заколки и невесть где раздобытого розового бутона (подозреваю, что девочка вытащила его из мусора, пока родители не видели, но меня такие мелочи не волновали) мы соорудили на голове куклы изысканный улей, после чего мне еле удалось отговорить девчушку не купать игрушку в реке и не стирать в фонтанчике ее платьице, чем я, кажется, завоевала неслыханный авторитет как у девочки, так и у ее родителей.

Окрыленная таким успехом, слегка промокнув при попытках не пустить дитя в реку, я вернулась в свой номер и принялась суетиться: какое платье надеть? А может, лучше юбку? Хорошо хоть туфли только одни взяла. А я не замерзну? Каспер ведь обещал заехать, не повезет же он меня на метро! А вдруг повезет? Ну тогда пусть ему будет стыдно! Еще я надену это легкое и непрактичное пальто, а если мне будет холодно, я отберу пальто у Каспера: сказал ведь, что я ему нравлюсь, так пусть отвечает за свои слова. Если не станет, значит, замерзну и помру, и пусть тогда его папа-криминалист расследует это дело. Ах, он ничего не расследует, он ведь психиатр-криминалист! Что ж, мне явно нужен психиатр.

«Мне нужен психиатр!» – как забавно звучали эти слова в новом контексте. Нужный психиатр уже, наверное, ехал ко мне навстречу. Развлекаясь подобными мыслями, я постепенно приводила себя в порядок: уложила волосы, надела синее платье, лодочки, неброско накрасилась и принялась ждать. Каспер должен был приехать только через сорок минут, так что участи статуи я все-таки не сумела избежать.

Меня немного отвлекла утренняя девчушка: постучала в дверь, открыла, но входить не стала, а оперлась о косяк и принялась меня рассматривать.

– Китти, ты такая красивая! – сказала малышка.

– Спасибо, дорогая, – ответила я, – ты тоже очень красивая.

– А когда я вырасту, я тоже буду носить такие туфли?

– Конечно будешь, даже еще лучше! – заверила я ее.

– И за мной тоже приедет высокий дядя и повезет меня на бал? – не унимался ребенок.

– Да, обязательно. Стой, что значит «тоже»? – вдруг опомнилась я.

– Ну, там, внизу, сидит высокий дядя, он сказал, что ждет Китти. Я предложила тебя позвать, но он просил, чтоб ты не торопилась. Но мне кажется, – задумчиво продолжила кроха, – что лучше бы ты поторопилась, а то он уже три раза причесывался.

– Спасибо, милая, – рассмеялась я. – Я уже готова, сейчас спущусь.

Я взяла сумочку, накинула пальто и отправилась к психиатру.

Каспер сидел на диване у ресепшена и ерзал, прямо как я утром. На нем был идеально скроенный серый костюм-тройка с белой рубашкой и темно-серым галстуком. Выглядел мой рыжик великолепно. А потом он увидел меня.

Я спускалась по лестнице, словно Венера, выходящая из пены морской, словно рассветное солнце, от которого все птички немедленно сходят с ума и начинают захлебываться песнями. Казалось, мои следы просто обязаны расцветать подснежниками, примулами и всяким другим нарядным сеном. Очевидно, ситуация требовала стаи белоснежных лебедей, которые должны были подхватить меня под руки и нести на крыльях, но лебеди где-то задерживались. Отвратительная, скажу я вам, привычка водится у этих птичек – задерживаться, когда они так нужны. Одновременно буквально отовсюду звучали разнообразные прекрасные симфонии, решите сами, какие именно, так как я свои познания в сфере классической музыки исчерпала еще в начале рассказа. Это не я сама придумала, это все читалось в глазах Каспера.

Я была восхитительна, я ощущала себя восхитительной и так увлеклась своим триумфом и мыслями о птичках и сене, что чуть не подвернула ногу и не слетела кубарем с лестницы. Но судьба была ко мне благосклонна и позволила беспрепятственно насладиться мгновением. Каспер смотрел на меня не моргая и, кажется, не дыша. Очень жаль, что его никто в этот момент не сфотографировал, ведь никто никогда еще так на меня не смотрел. Я была единственной девушкой во всем мире, пупом Вселенной, владычицей морскою и Хеленой Бонэм Картер одновременно.

Рыжик с трудом поднялся с дивана, подал мне руку и наконец выдохнул.

– Здравствуй, Китти… – еле выдавил он.

Воодушевленная произведенным эффектом, я небрежно выдала: «Приветик!», непринужденно взяла его под руку и направилась к выходу, высоко задрав подбородок и отчаянно надеясь, что не застряну каблуком в какой-нибудь щели или решетке в полу. У самых дверей я изящно обернулась, милостиво улыбнулась публике (воображаемой, так как кроме администратора в холле никого не было), подмигнула девчушке, подсматривающей из-за угла, и вышла в заботливо распахнутую Каспером дверь.